Над этой привычкой великого Лермонтова смеялись все, особенно дамы: он злился и спорил до слез
У Михаила Юрьевича Лермонтова, как и у всех гениальных поэтов и писателей, были свои странности в поведении. Особенно ярко они проявлялись за столом.
Во время обедов и ужинов Лермонтов нередко откровенно бесил гостей своими странными привычками. Об этом мы уже рассказывали.
Однако были у Лермонтова и привычки, которые наоборот смешили всех вокруг. Одна из них — неразборчивость в еде.
Сам Лермонтов считал себя гурманом. Но в реальности все было иначе.
«Он был ужасно прожорлив и ел все, что подавалось. Это вызывало насмешки и шутки окружающих, особенно барышень», — писал о Лермонтове художник-живописец Моисей Меликов.
Насмешки приятелей раздражали поэта. Он очень обижался и отчаянно пытался опровергнуть их слова.
В какой-то момент бесконечные споры наскучили товарищам Лермонтова. И тогда они решились на жесткий розыгрыш, чтобы доказать свою правоту.
Приятели втайне от самого поэта, накормили его пирожками с опилками.
«Еще очень подсмеивались мы над ним в том, что он не только был неразборчив в пище, но никогда не знал, что ел: телятину или свинину, дичь или барашка; мы говорили, что, пожалуй, он со временем, как Сатурн, будет глотать булыжник.
Наши насмешки выводили его из терпения, он спорил с нами почти до слез, стараясь убедить нас в утонченности своего гастрономического вкуса; мы побились об заклад, что уличим его в противном на деле. И в тот же самый день, после долгой прогулки верхом, велели мы напечь к чаю булочек с опилками!», — писала мемуаристка Екатерина Сушкова.
И что же? Мы вернулись домой, утомленные, разгоряченные, голодные, с жадностью принялись за чай, а наш-то гастроном Мишель, не поморщась, проглотил одну булочку, принялся за другую и уже придвинул к себе и третью, но Сашенька и я остановили его за руку, показывая в то же время на неудобосваримую для желудка начинку.
Тут он не на шутку взбесился, убежал от нас и не только не говорил с нами ни слова, но даже и не показывался несколько дней, притворившись больным».
Такую реакцию Лермонтова несложно понять. Ведь помимо всего прочего, та самая инициаторша розыгрыша Сушкова была девушкой, в которую Михаил Юрьевич оказался влюблен, и которая его отвергла.
Однако это уже совсем другая история.
