Лука Джорджевич приехал в «Зенит» во времена Лучано Спаллетти и провел в петербургском клубе семь лет, пять из которых он ходил по арендам. В 2019 году черногорский форвард попытался перезагрузить карьеру, перейдя в «Локомотив». Но в самом начале сезона он порвал кресты и остался без футбола на год.
Летом Лука расторг контракт с железнодорожниками и отправился в скромный датский клуб «Вайле», который находится на последнем месте в турнирной таблице.
Корреспондент Sport24 Владимир Колос сгонял к Джорджевичу в Данию и поговорил с ним о том, почему у него не получилось в России, зачем ему последняя команда не самого сильного чемпионата и что будет дальше.
— Я в Вайле всего полчаса, и мне этот город кажется идеальным для того, чтобы встретить здесь старость. Маленький, спокойный, есть море. Но тебе 27 лет, у тебя молодая жена, маленький ребенок. Тебе не скучно?
— Нет-нет! Я футболист и понимаю: я в Вайле не для развлечений. Приехал сюда играть, развиваться и получать удовольствие от футбола. Если при этом живешь в городе вроде Санкт-Петербурга — это бонус. Но в Вайле тоже классно — как ты сказал, спокойно. И чем дольше здесь живешь, тем больше к этому привыкаешь.
Да, город маленький, но мне это даже нравится. Москва, например, это огромные каменные джунгли. А в Вайле легко жить. Можно спокойно прогуляться по центру, все в доступности.
— Ваш вратарь Алексей Чернов рассказывал мне, что все футболисты каждые выходные гоняют в Копенгаген. Это главное развлечение?
— О да! И еще футболисты любят Орхус — город в часе езды от нас. Правда, я там еще не был. А в Копенгаген всегда катаюсь с удовольствием. Красивый город — и развлечений там побольше, чем в Вайле.
— Три главных преимущества Дании над Россией.
— Здесь не так холодно, как в России. Иностранцам здесь проще, потому что все отлично говорят на английском. Правда, для меня это не проблема, потому что я знаю русский. Плюс в небольших странах проще передвигаться. Например, чтобы пойти в ресторан в Москве, мне надо было ехать на машине минимум 20 минут. А здесь вышел из дома, прошел полторы минуты — и сразу четыре ресторана на выбор.
— Чего из России тебе не хватает?
— Сгущенки! Она мне очень нравится. Но вообще скучаю по многим вещам. Наша семья любит Россию. Мы провели там много прекрасных лет. Скучаю по тому, как русские люди говорят, по русскому мату. Буквально по всему. Потому что Россия для черногорца гораздо ближе, чем Дания. Здесь, скажем, ты всегда должен жить по правилам. Ни шага влево или вправо. В России можно оставить машину посреди дороги на пять минут и отойти. Здесь такое представить сложно.
— Ты ведь можешь практиковать здесь русский мат с Черновым и Иваном Репяхом. Они уже совершеннолетние.
— Не думай, что мы этого не делаем! Например, сегодня во время тренировки я получил удар по ногам, упал с криком: «Б****». Из меня эти слова выходят, будто это мой родной язык. А с Лешей и Ваней мы, конечно, много говорим по-русски — о России, о футболе.
— А что такое датский футбол?
— Много физики, стыков, борьбы. Гораздо больше, чем в России. Главное отличие — здесь есть несколько по-настоящему топовых клубов, как «Копенгаген» и «Мидтьюлланд», у которых подбор игроков гораздо лучше, чем у остальных. Особенно это касается атаки. Ну и, как я сказал, здесь очень жесткий футбол. Чтобы судья свистнул, тебя должны очень сильно ударить. В России чувствуешь себя более защищенным в плане судейства.
— Судя по турнирной таблице, дела у «Вайле» идут так себе. Что с командой не так?
— Я приехал в «Вайле» только в сентябре, к восьмому туру, команда тогда набрала всего одно очко. Выбирать для себя будущий клуб было непросто: видел только статистику, но не видел ни одного матча «Вайле».
Но в последнее время мы стали играть лучше. Правда, нам все еще чего-то не хватает. Особенно на выезде. Например, пару месяцев назад играли с «Брондбю». За 10 минут до конца выигрывали 2:1, но по итогу проиграли. Дома получается получше.
— Ты вообще понимал, куда переходишь?
— Буду честен: это трансферное окно было для меня очень сложным. Я долго ждал ответа от других клубов, вел переговоры. С «Вайле» общался месяц или полтора, говорил с президентом клуба. И в итоге выбрал этот клуб, потому что уже не мог ждать дольше, сидеть дома без команды.
— Твой контракт действует до 2024 года. Сложно назвать это временным вариантом. У тебя большие планы на «Вайле»?
— Иногда ты планируешь остаться где-то на пять лет, но все может быстро поменяться. Сейчас еще и сложная ситуация для меня лично. После перехода в «Вайле» случились проблемы с ахиллом, и я не играл около месяца. Сейчас восстановление завершено, я возвращаюсь на поле и с нетерпением жду зимнюю предсезонку, чтобы быть полностью готовым ко второй части чемпионата. Тогда смогу показывать свой лучший футбол, как и раньше.
— Когда ты переходил в «Вайле», тут уже были Репях, Чернов и Саид Эзатолахи, поигравший в «Амкаре» и «Ростове». Советовался с кем-то из них перед переездом?
— Да, конечно, с ними тоже общался. Плюс в «Вайле» играет Денис Колингер из Хорватии. Он рассказал мне ситуацию в команде и лиге.
— Вместе с тобой в «Вайле» перешел Андрес Понсе из «Ахмата». У вас настоящая русская группировка.
— О, да! Мы все вместе. И называем нашу компанию «русская мафия». Мне это нравится.
— Одноклубники часто спрашивают о России?
— Многие интересуются и рассматривают Россию как одну из опций для продолжения карьеры. Все-таки для европейцев Россия — что-то неизведанное. Огромная холодная страна. Но им это интересно. Я им рассказываю, что уровень Премьер-лиги повыше, чем в Дании.
— Какое у них представление о нашей стране — Путин, водка, балалайка? Или они в курсе, что у нас есть электричество и прочие блага?
— Ха! Я им обо всем этом говорю. В их представлении в России живут суровые люди, с которыми лучше не шутить.
— Что можешь рассказать о Чернове и Репяхе?
— К сожалению, Ваня долго был травмирован и сейчас только-только возвращается. На поле я его особо не видел. А вот Леша Чернов очень талантлив. К сожалению, у него пока нет шанса проявить себя. Хотя, мне кажется, он должен играть постоянно.
— Как думаешь, молодым россиянам стоит уезжать за границу? Ты ведь и сам покинул дом в 18 лет.
— У меня была немного другая ситуация. Уровень футбола в Черногории невысокий. Так что, если я хотел прогрессировать, мне нужно было уезжать. В России все не так. Там уже серьезный уровень футбола. Так что молодежи нет особого смысла уезжать во что бы то ни стало.
Но для всех места на поле не хватит. Кому-то стоит выбрать Европу. И могу сказать, что Дания в целом и такой клуб, как «Вайле» — отличный вариант. Здесь и уровень лиги хороший, и за датским футболом следят представители топ-лиг. А после Дании адаптироваться в других европейских чемпионатах гораздо проще, чем после России.
— Как тебе цены в Дании после Москвы или Петербурга?
— Огромные! Шесть евро за капучино. В Черногории за эти деньги можно шесть чашек купить. Но здесь и зарплаты повыше, так что все логично.
— В плане быта что-то удивило еще?
— Ты назвал Вайле идеальным местом для того, чтобы встретить старость. Пару дней назад я выбрасывал мусор. А у нас раздельный сбор. Стоит куча контейнеров, и я не понимал, в какой именно нужно выбрасывать подгузники. Рядом проходила старушка, я спросил у нее, на что получил ответ: «Какие подгузники? Какие дети? Здесь живут только старики!»
— А в футболе?
— Уровень здесь пониже, чем в России. И не такое четкое распределение ролей. Если в России футболист — это селебрити, то в Дании у тебя ровно такое же положение, как у любого другого сотрудника клуба. Здесь ты не можешь вести себя как суперзвезда.
— После России было тяжело привыкнуть?
— Нет. Я и в России жил примерно так же. Мне не очень близок образ жизни некоторых футболистов, которые все выставляют напоказ. Наша задача — бить по мячу. Так почему мы должны быть важнее, чем все остальные? Только потому, что знаем, как правильно ударить?
— В северных странах сейчас почти нет ковидных ограничений. У тебя маленький ребенок. Не страшно?
— Как ты видел, у нас на входе в кафе только грин-пасс спросили (пропуск с QR-кодом, доказывающий вакцинацию или актуальный ПЦР-тест. — Sport24). И все. Мне комфортно: почти все в Дании вакцинированы, риск заразиться минимальный. Плюс мы уживаемся с коронавирусом почти два года. Некоторые мои знакомые соблюдают все правила, постоянно моют руки, носят маски и соблюдают дистанцию. И все равно болеют. Сложно понять, как полностью избежать заражения. Остается лишь жить с этим. Конечно, я не обнимаю всех подряд, но прямо сейчас живу обычной жизнью.
— Давай вернемся в Россию и восстановим хронологию прошлого лета. Ты вернулся в «Локомотив» из аренды в Туле. Что дальше?
— Почти сразу же кто-то из «Локо» позвонил моему агенту и сказал, что мы должны искать варианты аренды или трансфера. Я сразу сказал: в аренду больше не пойду, а если «Локомотив» найдет готовый к покупке клуб, который меня полностью устроит, я согласен. Вскоре получил предложение о расторжении контракта. Все произошло довольно быстро и просто. «Локомотив» показал, что я им больше не нужен. Я ожидал… точнее, принял это (Лука перепутал английские слова expect — ожидать и accept — принимать, но быстро исправился. — Sport24). И мы закончили наши отношения.
— Оговорка по Фрейду. Ожидал ли ты этого?
— Да, конечно, ожидал.
— Но твой агент сразу после окончания сезона говорил, что ты остаешься в «Локомотиве».
— Когда сезон закончился, я хотел вернуться в «Локомотив». Хорошо провел концовку сезона в Туле и думал, что буду готовиться к новому сезону с «Локо», докажу тренеру, что достоин остаться. Но почти сразу же мы получили тот самый звонок.
— Ты без клуба почти три месяца, пока не подписался с «Вайле». Что происходило летом?
— У каждой команды летом есть куча времени, чтобы принять решение по покупке игроков. Сначала все очень медленно. Все ждали окончания чемпионата Европы. Я ждал и надеялся, что найду команду, в которой пройду полноценную предсезонку. Но очень хороших вариантов в начале лета не было. Потом появился один, но клуб в итоге выбрал другого футболиста. Дальше второй, третий, четвертый. Кого-то смущали мои травмы. Мне говорили: «Знаем, как ты играл раньше, но не уверены в тебе после травмы». У кого-то были финансовые проблемы.
Сейчас «Вайле» кажется лучшим решением. В топ-лигах с меня сразу требовали бы результат. Это могло стать проблемой, потому что я и правда пропустил много. Здесь же — никакого давления.
— «Очень хорошее предложение из Испании», о котором ты говорил, — что это была за команда?
— Не хочу сейчас об этом говорить.
— Дай хотя бы подсказку. Это Примера?
— Да.
— Эта команда идет в лидерах чемпионата?
— Нет.
— В ней когда-нибудь играл Месси?
— Ха! Могу точно сказать: это была не «Барселона»!
— После того, как ты понял, что ты не останешься в «Локо», Европа была приоритетом?
— Давай начистоту. Последние два года в «Локомотиве» и «Арсенале» получились для меня не самыми лучшими и подарили мне много разных эмоций. Нужно было что-то менять, чтобы не думать о них. В Дании я никого не знаю, меня никто не знает. Жизнь начинается с чистого листа.
— Ключевой момент, который не позволил тебе задержаться в «Локо» — травма, смена тренера или что-то еще?
— Конечно, травма. Я остался без футбола на год, вернулся к тренировкам под рестарт чемпионата после локдауна. Оставались пять матчей, но на одной из тренировок я получил мышечную травму. Это вполне естественно: после долгого восстановления могут возникнуть проблемы.
В итоге концовку я пропустил. Начался новый сезон, я был полностью готов. Но в последние дни трансферного окна тренер решил отдать меня в аренду.
— Семин хотел тебя видеть в команде. Что изменилось с приходом Николича?
— Марко пришел в клуб в конце моего восстановления. Сказал, что ждет меня на поле и хочет посмотреть на меня. У нас оставалось пять матчей. И они должны были стать для меня чем-то вроде просмотра. Рассчитывал показать себя. Но случилась травма. Хотя, если честно, не видел у Николича большого желания оставить меня.
— В начале прошлого сезона ты три матча просидел на скамейке в «Локо». Если бы Николич хотел, предоставил бы шанс.
— После матча, кажется, с «Тамбовом» я спросил Николича, почему так и не вышел на поле. Он ответил, что игра складывалась таким образом, я был не нужен. Потом — игра с ЦСКА. Перед ней Марко сказал: «Это твой матч. Будешь играть». Я был счастлив, настраивался выйти на поле. Мы выиграли 1:0, но я снова остался в запасе.
— Спрашивал, почему?
— Да. Николич не сказал ничего, чему можно было поверить. Тогда я понял: настали сложные времена. Потом мы пообщались еще раз. Тренер убеждал, что хочет видеть меня в команде на сезон и спросил, хочу ли я остаться. Я сказал: «Конечно, я остаюсь!» Мы пожали друг другу руки, и тем же вечером я прочитал, что «Локомотив» покупает Зе Луиша. А через пять минут мне позвонил Николич: «Ты девятый иностранец в «Локомотиве». Придется уйти». Если бы я отказался, у «Локо» возникли бы проблемы, потому что по правилам они не могли меня просто так убрать из команды. Но я не хотел создавать никаких проблем клуб. Я все понял и решил уйти, раз не нужен тренеру.
— Когда ты переходил в «Локомотив» из «Зенита», наверняка рассчитывал на большее, но по факту в Москве у тебя все сложилось еще хуже, чем в Петербурге. Не жалеешь об этом трансфере?
— Ни о чем не жалею. Если ты жалеешь, значит, ты не умеешь принимать вещи. У меня была возможность стать частью такого большого клуба, как «Локо». Конечно, я чувствовал себя ужасно, потому что ничего не показал в Москве. Образовалась большая дыра внутри. Переходил в «Локомотив» после лучшего сезона в карьере, а тут все пошло не так.
Но все уже в прошлом, и я принимаю это. Возможно, в следующий раз, когда удастся сыграть на стадионе «Локомотива», я буду успешнее.
— Тебе не кажется, что в России этого принятия у тебя было слишком много? Все девять лет ты постоянно ждал завтра, которое так и не наступило.
— Не согласен. Я приехал в «Зенит» 18-летним пацаном. Не мог же я в тот период быть лучше Халка, Кержакова и Данни. Но я был частью той команды. Все девять лет рассматривать как один период неправильно.
— Я к тому, что у тебя в России были хорошие моменты, вспышки. Но так и не случилось большой полноценной истории.
— Возможно. Но мало у кого получается такая история. Сейчас в футболе есть только два человека, которые все время забивают. И пока никто к ним не приблизился.
— Дзюба. А кто второй?
— Ха-ха, Сутормин.
В историю войти непросто. Все хотят играть в «Зените». А я там был! И был там долго. Когда переехал в Санкт-Петербург, «Зенит» мог позволить себе купить любого 18-летнего парня. Но выбрал меня.
Да, у меня были сложные моменты с Виллаш-Боашем. Хотя я могу его понять. У Луческу тоже была возможность купить другого футболиста. Но он дал мне шанс.
Постоянно быть на высоком уровне сложно. Меня еще подкосили травмы. А в таком клубе, как «Зенит», нужно показывать уровень постоянно. Иначе тебе быстро найдут замену.
— Дзюба начал показывать свой лучший футбол к 30 годам. У тебя есть отличный пример.
— Артем — пример для многих игроков: в том, как он играет, как себя ведет. В последние лет пять Дзюба — совершенно точно лучший нападающий в России. Против него играть очень сложно. Я это знаю: разговаривал на эту тему со многими защитниками. Так что мне и правда есть, чему научиться у него. Рад, что поиграл с Артемом в «Зените» и в «Арсенале».
— У тебя с Дзюбой хорошие отношения? Он ведь и в Петербурге, и в Туле усадил тебя на лавку.
— В запас меня посадил все-таки не Дзюба, а тренер. Все, что Артем мог сделать — перестать забивать. Но не мог же я к нему подойти и сказать: «Пожалуйста, перестань забивать, я тоже хочу играть».
— Парадоксальная ситуация. В «Зените» ты почти не играл, но остаешься одним из самых любимых игроков среди болельщиков. Помнишь этот баннер?
— Конечно! Не ожидал такого перформанса. Я тогда приехал на неделю в Питер из Тулы. Позвонил в клуб, попросил билет на тот матч с ЦСКА. На стадионе ко мне постоянно подходили болельщики, говорили слова поддержки. А когда увидел баннер на Вираже… Это просто вау! Но могу сказать, что я провел очень сильный сезон, и то, что фанаты написали на баннере, считаю справедливым.
Я считаю себя питерским. Мой отец учил русский язык в школе. Помню, когда я переходил в «Зенит» и мы с ним летели в Россию, спросил у папы, как будет по-русски «яблочный сок» — хотел попросить его у стюардессы сам. Это были мои первые слова на русском. И от того самого сока до «Богданыч, дайте Луке шанс» я прошел большой путь. Были взлеты, падения, я постоянно ждал шанса. Тренеры давали мне возможность, но, когда раз в месяц тебе дают сыграть 90 минут, это не шанс.
Понимаю: Халк забил очень много мячей до «Зенита». Кержаков — еще больше. Дзюба тоже забивает прилично. У меня такого бэкграунда не было. В те редкие моменты, когда я появлялся на поле, мне нужно было быть лучшим.
Бывает же так: тебе дали немного времени, ты показал себя хорошо. Тебе дали больше времени, ты снова был хорош. А в третий раз сыграл плохо — и закончил с футболом. У меня таких ситуаций было много. Даже если забивал, на следующий матч не выходил. Не получал кредита доверия, как у наших топовых нападающих. Они могли не забивать по шесть-семь матчей, но все равно были в составе.
— У Дзюбы был период, когда он не забивал полгода.
— И не только Дзюба. Но, когда не играешь постоянно, не придешь в тонус. Тренировки — не то же самое, что матчи. Конечно, если бы я пришел в «Зенит» со ста голами в английской Премьер-лиге, было бы больше шансов выйти на 11-й матч, если в 10 предыдущих я не забивал.
Мне кажется, молодым игрокам нужно давать возможность играть. Например, пять матчей подряд вне зависимости от того, забиваешь ты или нет. Так было в «Твенте». Но таким клубам, как «Твенте» или «Партизан» надо продавать молодых, чтобы было на что жить. С «Зенитом» же ничего не случится, если он не продаст футболиста за пять миллионов. Потому в «Зените» и в целом в России не так много талантливой молодежи, которая постоянно играет. Да, есть Мостовой, который более-менее регулярно играет. Но ему уже 24 года. А где парни по 18, 19, 20 лет?
Или, например, Круговой. Он же в «Уфе» очень классно играл. Почему он сейчас не выходит в «Зените»? Пяти-десяти минут недостаточно. Так же было и со мной. Наверное, со времен Аршавина и Кержакова в «Зените» молодым не давали много времени.
В Голландии и Сербии для меня все было бы иначе. Но это не значит, что я сожалею о переезде Петербург. Это мой дом, и я горжусь, что был частью «Зенита».
— Ты ведь дружишь с Ивановичем. Как у него дела?
— Хорошо. Наслаждается жизнью. Сейчас думает, продолжать ли карьеру или уже хватит. Но, кажется, Бано решил остановиться.
— Он был расстроен уходом из «Зенита»?
— Да, ему не очень понравилось то, как он ушел.
— Если «Зенит» тебя позовет в будущем — вернешься? Или кредит доверия к клубу закончился?
— Нет, не закончился. Он может закончиться к нескольким людям, но не к клубу. «Зенит» — это болельщики, город, сотрудники клуба, которые всегда меня поддерживали. Я могу сказать, что не отвечу на звонок от определенного человека. Но к «Зениту» это не относится.