В маленьком молдавском городке Комрат (население — менее 30 тысяч человек) появился свой большой боец UFC.
Тяжеловес Александр Романов с 2016-го выступает в ММА. За это время он выиграл 11 из 11 профессиональных боев, год назад подписал контракт с UFC и сдал 12 допинг-тестов. 25 апреля он дебютирует в лучшей лиге мира, а пока рассказывает корреспонденту Sport24 Ярославу Степанову о том, почему оставил борьбу ради ММА, как был награжден прозвищем «Кинг-Конг», из-за чего его часто приписывают к бойцам из России, и какую реакцию на свои не сломанные уши он получал от борцов в Дагестане и Германии.
— Про вас не очень много информации в открытом доступе, но вот, что мне удалось найти. Вы член сборной Молдавии по вольной борьбе в прошлом, мастер спорта по вольной борьбе, чемпион Европы по панкратиону и чемпион организации Eagles в тяжелом весе. Расскажите, что я упустил?
— В прошлом году на чемпионатах Европы и мира по грэпплингу по версии United World Wrestling, международной федерации борьбы, был третьим. Буквально полторы недели назад опять был на чемпионате Европы по грэпплингу и опять третьим стал. В прошлом есть еще пара неплохих результатов по вольной борьбе. В основном, по-скромному.
Я с семи лет в зале вольной борьбы. Можно сказать, вырос там. С 12 лет обучался в специализированном лицее, в интернате, у себя в городе. Практически всю жизнь отдал борьбе.
— Сейчас вам 29. В ММА вы дебютировали в 2016-м, в 24 года. В наше время этот возраст считается довольно приличным для дебюта в ММА. Чем занимались до ММА?
— В основном грезил мечтой попасть на Олимпиаду по вольной борьбе, но получил серьезную травму и разочаровался во всем этом. Как всегда, если спортсмен травмировался, его считают отработанным материалом. Думаю, 26-27 лет для тяжей — не поздно. Тяжи чуть позже раскрываются. Это касается не только ММА, но и бокса, и борьбы. Если легковесы к 24 годам выходят на пик своей формы, то тяжи в этом возрасте только начинают себя обретать.
— Кто вас подтолкнул к переходу в ММА? Что стало отправной точкой?
— Это был спонтанный момент. Когда травмировался и, можно сказать, вылетел из сборной, в моей жизни наступила черная полоса. Мой друг открыл в городе бойцовский клуб и предложил работу тренером. Я согласился. Тренировал ребят, которые ходили на секцию миксфайта. Помогал им осваивать азы борьбы. Втянулся потихоньку, посетил тренировки по ударной технике. Я готовил команду для выступления на любительском турнире — чемпионате Молдовы по ММА. До того увлекся, что решил сам выступить. Выступил, понравилось. После этого организатор профессиональных поединков в Молдове, Дорин Дамир Михайлович, подошел и предложил дебютировать в профи. Подумали с тренером, приняли решение, почему бы и нет. Все равно от этого я ничего не терял.
В детстве мечтал попробовать себя в этом. Помню, отец привез из заграницы кассету с боями Олега Тактарова в UFC. Для меня это было что-то новое. Мне было 7-8 лет, я смотрел эти бои. Такое ощущение, что дрались люди с другой планеты. Тогда еще заразился этим. Мой отец мастер спорта СССР по дзюдо, по самбо. В детстве он часто брал нас с братом в зал, показывал болевые и удушающие. Хоть я всю жизнь занимался вольной борьбой, но тяга к этим приемам все равно была. Возможно, на генетическом уровне передалось. Попробовал себя и зацепился.
— Получается, первый человек, которого вы увидели в ММА, был Олег Тактаров. Это 1998 год?
— Да, в 1998 году отец привез кассету. Еще магнитофоны были старые, кассетные. Для меня это было нечто. Как будто люди с другой планеты.
— У вас пока не очень много подписчиков в инстаграме. Вы всю свою карьеру выступаете в Молдавии. Судя по реакции на ваш выход в боях, люди вас знают. С чем вы связываете отсутствие медийности в социальных сетях? Вы на это не обращаете внимания?
— Для меня создание страницы в соцсетях — способ общения со знакомыми и друзьями, с кем я реально знаком. Блогерских замашек у меня нет. Практически все мои подписчики — те люди, с кем я реально общаюсь, те, с кем я когда-то учился, был на сборах, соревнованиях.
— Готовы, что с каждым вашим боем в UFC все будет меняться?
— Изменения уже произошли, когда я выступил на турнире S-70 в Сочи. Солидно прибавилось число подписчиков. До боя в лиге S-70 у меня в инстаграме было около 700-800 подписчиков. После этого многие странички стран СНГ, которые интересуются ММА, начали подписываться.
— В директ многие пишут?
— Да, многие пишут. Я всегда стараюсь на все комментарии и сообщения ответить. Есть люди, которые позитивно относятся, а есть и те, кто отрицательно. Но они все одинаково важны в карьере спортсмена. Порой хейтеры не дают тебе заболеть звездной болезнью и всегда заставляют тебя сохранять холод в голове, что ты простой обычный человек. Да, ты сегодня выиграл, но завтра ты можешь проиграть. И ничего особенно в этом нет. Ты не стал сверхчеловеком, у тебя не появился третий глаз, не выросла еще одна рука. Ты такой же, как и все ребята. Просто господь дал тебе победу. Возможно, ты ее заслужил больше, чем твой оппонент. Наша задача — пахать, трудиться и показывать зрелищные бои.
— Свой последний бой вы провели практически год назад, в феврале 2019-го. Все это время вы ждали контракт с UFC?
— Контракт с UFC я подписал еще в конце апреля прошлого года. У меня был частичный надрыв связки кисти. Для восстановления связки я принимал препараты, которые запрещены. В анкете я указал все эти препараты. Они уже давно вышли из крови, но в UFC настойчиво отправляли агентов USADA для моего тестирования. За прошлый год меня тестировали девять раз. Когда они окончательно убедились, что я чист, они прислали мне контракт на бой. Если честно, я даже не смотрел имя соперника. Как только сказали, что есть возможность подраться, мне только нужно было знать место и время. Застоялся за все это время. Я привык за один год проводить четыре боя, а тут простой. Поэтому вместе со своими тренерами я принял решение участвовать на чемпионатах Европы и мира по вольной борьбе и грэпплингу, чтобы не терять сноровку и чувство спортивной злости.
— В своих боях вы не только проводите амплитудные броски, но и бьете бекфисты, делаете крутые роллы, много и разнообразно бьете ногами. Насколько тяжело это дается базовому борцу-тяжеловесу?
— Мне больше нравится бить ногами, чем руками. Все удивляются, как мне удается в тяжах так махать ногами. Но мне кажется, что это очень легко. Во всяком случае, это безопаснее. Всегда есть возможность уйти на безопасную дистанцию. Тем более, если тяж хорошо попадет ногой, удар увесистый получается.
— Сейчас в UFC кроме вас из Молдавии есть тяжеловес Сергей Спивак и полутяжеловес Ион Куцелаба. Пересекались ли вы с ними когда-либо?
— С Ваней Куцелабой мы виделись часто. Я помогал ему готовиться к бою с Анкалаевым и к прошлым боям. Он базовый ударник. Я помогаю ему в борьбе в клинче и в партере. Мы хорошо общаемся, всегда поддерживаем друг друга. С Сергеем мы знакомы чуть меньше. Когда я пришел в ММА, мы начинали в одном клубе в Кишиневе. Он провел один поединок в рамках проекта Eagles, а затем уехал на Украину в WWFC. Через один турнир я уже дебютировал в профи, и как со спортсменом я с ним не пересекался. Мы ни разу не стояли в парах, ни в ударке, ни в борьбе. Да, мы с ним общаемся через соцсети, иногда встречаемся, когда он бывает в Молдове. Нормальный адекватный парень, приятен в общении. В нем чувствуется славянский дух. Только хорошее могу о нем сказать.
— Получается, это два разных типа бойца. Куцелаба — очень взрывной, экспрессивно ведет себя за пределами октагона и устраивает шоу, а Сергей как человек, проводящий сборы в зале Федора Емельяненко, производит впечатление скромного парня. Какой образ будет у вас? Что вам ближе?
— Мне ближе та идеология, которой придерживаются воспитанники Федора Емельяненко. Шоу — да, это неотъемлемая часть ММА на данный момент. Но нельзя забывать, что эти пресс-конференции рано или поздно увидят наши дети. Нужно стараться вести себя так, чтобы потом не было стыдно перед ними. У меня растут два сына, в декабре прошлого года у меня родилась дочка. Я считаю, что если я буду недостойно себя вести, как я потом могу требовать это от своих детей? Но поведение Вани я не считаю вызывающим. Не считаю, что он делал что-то из ряда вон выходящее. Да, он покрасил себя в Халка, но это его образ. Но он не делал таких вещей, которые позволяют себе западные бойцы, переходя на личности. У него есть артистичный талант. Тот Ваня, который выходит на взвешивание, и тот, который в жизни — два разных человека. На самом деле, он добродушный, веселый и приятный человек, душа компании.
— У бойцов UFC из Молдавии очень запоминающиеся прозвища. У Куцелабы — Халк, у Спивака — Полярный медведь, у вас — Кинг-конг. Откуда оно взялось?
— Никогда не думал насчет прозвища. Когда я проводил второй-третий бой, меня объявили «Александр Питон Романов». Я очень удивился, когда шел в октагон и услышал это. Без меня меня женили, как говорится. Спустя пару боев я дрался с бойцом из Узбекистана, Равшанхон Хусанов его звали. Там был финиш в стиле граунд-энд-паунд с манки панчем (удары в стиле обезьяны). После этого вся молдавская публика окрестила меня Кинг-Конгом. Вроде внешне я не очень похож на Кинг-Конга.
— После одного из боев вы взяли микрофон и сказали: «Ходят слухи, что я буду выступать за Россию или за кого-то еще. Не верьте. Я рожден под цветами триколора». Вас действительно часто приписывают к российским спортсменам.
— Да, это так. Скорее всего, это из-за моей фамилии и славянской внешности. Я всегда гордился тем, что по национальности я русский. Мой отец по национальности русский, мать — украинка. Корни отца идут из Великого Новгорода. Еще при царском дворе его родственники были. Моя мама из Донбасса. Я никогда это не скрывал, всегда гордился, что я славянский человек, православный крестьянин.
В жизни у меня были парадоксальные ситуации. В Гагаузии меня называли русским, а когда я проходил сборы в Кишиневе — гагаузом. Когда ездил к бабушке в Донецк, называли молдаванином. Однажды один из тренеров на вопрос о своей национальности сказал, что он человек. Весь мир делится на две национальности: человек и нелюдь. Человек всегда остается человеком, а нелюдь начинает ссорить людей по национальной принадлежности и расовой принадлежности. Считаю, что после СССР и всех кровосмешений нецелесообразно разжигать вопросы о национальности, религии и цвета кожи. Думаю, это очень глупо и неправильно. Человек не выбирает, где он родился и с каким цветом кожи. Мы должны уважать друг друга. Господь создает нас такими, какие мы есть. Если меня создали таким, а кого-то другим, значит, и каждый из нас совершенен. Богу так угодно, чтобы мы разными ходили по земле.
— В 2017-м на турнире S-70 вас представляли как бойца из России. Вы выступали за сборную России. Возможно, из-за этого пошли вопросы.
— Скорее всего, из-за этого. Потому что турнир S-70 носит такой характер — сборная России против сборной мира. На банкете после турнира один из специалистов отметил меня как российского бойца, но я его поправил, сказав, что я русский, но не россиянин. Это большой роли не играет, но я не из тех людей, которые будут прыгать с одного на другое.
Когда я был маленьким, в Молдове были конфликты на национальной почве, старались задеть. Тогда развалился СССР. В Кишиневе не очень любили русскоговорящих, все тогда грезили объединением с Румынией. Хотя я до сих пор считаю это объединением нецелесообразным. Мама всегда говорила: «Не переживай, есть пословица — где родился, там и пригодился». Если идти к своей цели, тебя в любом обществе признают. Это сказалось на моем воспитании и характере, что нужно идти до конца. Всегда будет человек, который будет недоволен. Для всех быть хорошим невозможно. Главное, чтобы мне не было стыдно посмотреть в глаза своим родителям и своим детям. А люди всегда будут делиться на две категории — на тех, кто будет тебя хвалить и на тех, кто будет тебя ругать.
— И последний, самый важный вопрос. Почему у вас, человека, занимавшегося всю жизнь борьбой, не сломанные уши?
— У меня ломались уши, но я вовремя откачивал жидкость. Главное — не давать ей загустеть и затвердеть. Многие считают, что это круто, когда у тебя поломанные уши, но мне это никогда не нравилось. Всегда старался вовремя откачивать. Единственное, по правому уху заметно, что оно немного ломанное. Не успел вовремя откачать. На разминке всегда был в шапочке, хорошо разминал уши. Они у меня от природы очень мягкие.
— Бывало ли, что на сборах, например, в Дагестане, вас из-за этого считали новичком?
— Как раз в Дагестане к этому нормально отнеслись. Был случай в Германии. Я как раз туда впервые приехал. Там есть бундеслига по борьбе. Местные ребята посмотрели на мои уши и не поверили, что я умею бороться. После тренировки ребята подходили и спрашивали, в чем мой секрет. Хорошо двигаюсь на ковре, а уши целы. Этот вопрос очень популярен среди борцов.
— Особенно в Германии.
— Да, в Германии такое ощущение, что если ты со сломанным ухом, то ты крут, ты топовый борец. Многие специально ломают себе уши. Считаю, что это глупо.