Комментатор Матч ТВ и КХЛ ТВ Денис Казанский и хоккейный эксперт Алексей Бадюков ведут собственную программу «У раздевалки», на которую приглашают известных хоккеистов на интервью. Гостем последнего выпуска сразу после матча ЦСКА — «Локомотив» стал олимпийский чемпион, и двукратный бронзовый призер чемпионата мира Иван Телегин. Мы расшифровали самые интересные моменты разговора.
«Мы тоже чуть не побежали машины разогревать»
— Что у вас за комплекс «Локомотива»? Три поражения и одна победа по буллитам.
— Я думаю, первые три игры сложились не в нашу пользу не потому, что мы недооценили соперников, а потому что где-то мало владели шайбой, не забивали свои голы, моменты. Так вроде игры складывались ровно, но Ярославлю удавалось реализовать свои моменты.
— Вы согласны, что два тренера одной системы, они знают друг друга? Хоккейные эстеты говорят, что это уровень плей-офф и через такие матчи идет подготовка.
— Я думаю, что это баттл между двумя тренерами, каждому хочется выиграть и показать, что его команда лучше. Хоккейный бог был на нашей стороне, и мы выиграли.
— А расскажите про эти ощущения: вы забиваете в овертайме, все празднуют, и тут удаление ЦСКА, еще и в меньшинстве. Каково это?
— Было неприятно, в том сезоне, когда мы с «Йокеритом» играли, было шесть овертаймов, и мы забиваем, а нам не засчитывают, а потом мы проигрываем. Примерно такое же ощущение, только в этот раз мы победили.
— Зрители поднимаются и уходят. ЦСКА забивают, и все поскорее идут на парковку, чтобы уехать. И это их остановило. А вы там на скамейке…
— Да мы тоже чуть не побежали на парковку машины разогревать. Да не, мы спокойно отреагировали на то, что в меньшинстве. Ребята — молодцы, вратарь сегодня нам очень сильно помог.
— У вас шесть шайб в регулярном чемпионате, забиваете раз в месяц, что это за график у вас?
— Конечно, хотелось бы больше забивать, есть моменты, которые я могу реализовать, но мне больше приходится работать в меньшинстве, у нас есть кому забивать. Мы, два звена, делаем свою работу, чем помогаем своей команде. Но несмотря на это, все равно самый удачный сезон складывается. Три очка набрали и больше очков.
«Телефона до 9 класса не было»
— Переходим к вашему инстаграму, там очень много любопытного. Начнем с этой фотографии. Когда она была сделана, что это такое?
— В далеком прошлом, я помню, мне там комментарий написали: «Гламурный мальчик, шортики — Burberry».
— Где в Новокузнецке вы их достали?
— Это просто похожий рисунок. Помню, бабушка мне в детстве их привозила.
— Ну ничего себе. Как вообще проходили елки? Какие самые дорогие подарки вам дарили? Хоккеистам обычно дарят клюшки, коньки, что у вас было?
— У меня был мешок всяких обезьянок, машинок. Ничего сверхъестественного не было. В классе 9-10 отец нам сделал подарок с сестрой: подарил по два телефона. Это было очень круто, потому что уже все в школе ходили с телефонами, а я без.
— До 9 класса?
— Да. Да зачем, чтобы не отвлекало от хоккея.
— А в вас видели родители хоккеиста?
— Да вряд ли. Просто по телевизору шла бегущая строка, что набирают ребят 1992 года рождения бесплатно, ну как обычно у нас пишут. Пришли: вам надо форму, третье, десятое. Ничего не выдавалось, приходилось, как сейчас на «Авито», ее искать. Приезжали к другим родителям, забирали форму, покупали ее. Помню, как ходил, а у меня была шерстяная майка, в первый раз.
— Бабушка связала?
— Нет, это просто такая майка была на тот момент. Помню, что решетка такая большая была, подбородника не было, папа сделал такую большую, что меня во весь рост закрывало.
— А зачем?
— Ну, кто знал, как делать раньше.
— Такой вопрос, очень важный, подросткового поколения. Когда этот скачок произошел? Сколько вам лет было? Когда сами поняли что прибавили в физике, в скорости? Это какая-то конкретная игра была?
— Да нет, все постепенно, с тренировками приходило. Я думаю, что в лет 10 уже много чего получалось. В лет 14-15 я уже реально начал понимать, что это моя жизнь.
— И родители поняли?
— Да. Я помню, что смотрел вторую команду в Новокузнецке, у них белые шлема были, а у нас по-юниорски черные. Я все думал: «Блин, попасть бы мне во вторую команду, больше мне ничего не надо в этой жизни». Потом резко вызвали тех, кто ездил на сборы, в первую команду. Для меня это был шок.
— А с вашего года кто-то еще появился в хоккее большом?
— Захар Арзамасцев, в Уфе играет, защитник. И все, больше никто.
«Агент выкупил мой контракт»
— Отправляемся мы за океан, вы там забивали, были в полном порядке. Просветите нас, говорят, что вы купили собственный контракт, чтобы бы выехать из Новокузнецка.
— Приехал агент из Канады, сказал: «Поехали играть туда». Я говорю: «Я не могу, у меня контракт», он: «Давай я выкуплю твой контракт, отдашь потом, когда начнешь зарабатывать». И все. Там был, слава богу, небольшой контракт, на данный момент вообще копейки.
— Вам было 16, когда уезжали?
— Да, 16-17.
— Уехали, потому что поняли, что переросли?
— Не то, что перерос. Мне просто сердце подсказывало, что нужно ехать туда и показать свои силы.
— Там же появилась первая карточка игрока, потому что я вообще не привык вас видеть без бороды, а тут…
— Лицо — будто кость собаке бросили.
— Двигаемся дальше: что подсказало ваше сердце, когда вы решили в Россию переехать? Понятно, что подсказало, что вдруг случилось?
— На тот момент у меня был сложный период, у меня было сотрясение мозга и я почти сезон пропустил.
— Тут бы пресса вас поймала, сказала бы: «Вот из-за сотрясения мозга решили вернуться».
— Ну нет, получается, приехал на треньку в Виннипег, вроде все хорошо складывалось, меня хвалили. Потом я отыграл практически все игры товарищеские, а потом ко мне подошли и сказали: «Иван, мы подписали игрока, мы не можем тебе дать этот шанс, тебе надо ехать играть в АХЛ». На что я им сказал: «Я не могу туда поехать, потому что у меня был страх, что я снова получу травму». И я решил вернуться в Россию.
— Расскажите про татуировки. Когда и что было набито первым? В честь чего? Сколько всего татуировок у вас?
— Первую татуировку я сделал, когда приехал в юниорскую лигу играть. Сделал на груди: «Бог в моем сердце». Просто это для меня очень много значит, но я не буду об этом рассказывать, это очень личная история. Остальные уже постепенно к этой истории начал набивать другие татуировки.
— Ну, сколько всего?
— Шесть, наверное.
— А есть какой-то предел? Например, шесть и все, хватит?
— Еще буду бить.
— Если бы вы играли в петербургском «Зените», я бы не спрашивал, откуда лев, но вы играете в ЦСКА.
— У меня мама по знаку зодиака — лев, поэтому я набил.
«Лепс мне фирменный браслет подарил, а я ему олимпийскую клюшку»
— Почему часто на КВН ходите?
— Когда моя жена в жюри сидит, я иду, потому что мы не очень много времени с ней проводим дома, иногда графики не совпадают. Я, допустим, приезжаю домой — она уезжает в тур на 10 дней, потом она приезжает, я уезжаю. Поэтому пытаемся проводить как можно больше времени вместе друг с другом, где бы это ни было.
— Давай посмотрим фотографии. Иван, как вы сами ощущаете себя — частью шоу-бизнеса или нет, если есть такие фотографии?
— Нет, я не ощущаю себя частью, просто опять же я приезжаю с женой и там есть очень прекрасные люди, как Гриша Лепс, мы с ним подружились очень хорошо, он мне свой фирменный браслет подарил.
— А с чего вдруг?
— Мы летели в Крым — Крымский мост открывать и летели на одном самолете. Как-то разговорились, я ему говорю: «Крутой браслет!», он отвечает: «Хочешь подарю?», я говорю: «Давай!». Я думал на данный момент, что он пошутил, но потом через месяц, наверное, он позвонил и сказал: «Я сделал, приезжай».
— А вы что ему подарили в ответ?
— Я приехал к нему на день рождения за город. Я подарил клюшку и олимпийскую майку.
— Слушайте, а как вот момент знакомства, не как, где вы познакомились, а вот как вы к Пелагее обратились?
— Да просто нас общая подруга познакомила. Она сказала: «Поля», я ее даже не узнал, потом мы посидели, поговорили и все равно я даже не понимал, что это Пелагея. И потом через какое-то время ко мне подруга подошла и говорит: «Вань, ты вообще понимаешь, с кем сидишь?» Я: «Да нет». Она: «Да это Пелагея». И вы бы видели мое выражение лица.
— А вы уже знали, кто такая Пелагея тогда?
— Я знал, кто такая Пелагея. А я уже столько много всего наговорил к тому моменту.
— А как так? Как ее просто без грима не узнали?
— Просто не узнал, ну бывает такое. Вроде она, а вроде нет. Мне тоже лишний раз зачем спрашивать? Это же некрасиво.
— Вы узнали о рождении ребенка на матче всех звезд?
— Да.
— А почему вы не остались вместе с Пелагей, почему вы поехали?
— На тот момент она не должна была по срокам рожать, но уже лежала в больнице. И она сама лично не стала говорить то, что у нее уже начались схватки, она уже рожает в полную. Мне просто написала ее подруга: «Ваня, я так рада, я так счастлива». А я сижу на скамейке, у меня все провалилось, затряслось.
— Это в первый день было?
— Да, в первый. Я весь потеть начал, у меня сердце забилось, и паника какая-то легкая была.
«Ну я такой попсовый мальчик»
— Давайте двигаться дальше, это видео точно обошло все социальные сети, где вы вместе с Пелагеей в машине…
— Поем песню?
— Я бы не назвал, что вы поете. Скажите, пожалуйста, почему «Queen» — ваша любимая группа?
— Не скажу, что она прямо самая любимая группа, просто мы на данный момент сходили в кино, посмотрели, фильм нас сильно впечатлил и вот мы сели в машину, едем домой, и то, что мы восхитились фильмом, решили немного попеть. У меня, конечно, плохо получается, я просто рот открываю, но по кайфу все.
— Был ролик «Красная Машина», гды вы как диджей выступаете, ставите музыку, в частности, Ярослав Евдокимов поет песню «Фантазер», которая вам очень нравится, и на Олимпиаде она звучала неоднократно. Это действительно так? Вы диджей в раздевалке?
— Нет, не скажу, что я диджей, но тот момент я был им, потому что меня прорвало и захотелось удивить команду.
— А в вашей плейлисте есть Пелагея?
— Да, конечно.
— Какая песня?
— «Конь», «Ой да не вечер», очень мне нравится.
— А как же настраиваться перед игрой?
— Я не настраиваюсь под нее, я еду после игры в машине, и она меня успокаивает.
— Давайте снова к вопросу, слушаем.
ВИДЕОВОПРОС
Добрый вечер, дорогие друзья, телемост Орел-Москва начинает свою работу. Я прежде всего хотела бы поблагодарить программу «У раздевалки», за то, что есть хотя бы такая возможность пообщаться с мужем. Грядет плей-офф, мы видимся все меньше и меньше, поэтому я бы хотела попросить: «Иван Алексеевич, так как вы являетесь главным источником моего вдохновения, для того чтобы мне пелось и творилось лучше. Мы все, кто-то знает, кто-то только догадывается, о ваших музыкальных, певческих и артистических талантах, поэтому пожалуйста, специально для меня и для всех нас, не могли бы вы исполнить кусочек вашей любимой композиции. Какой угодно, я знаю, у вас их много. Спой птичка, не стыдись!
— Я дома потом с ней поговорю. Правда петь надо?
— Конечно, просит ведь жена!
— Для тебя: «Крошка моя, я по тебе скучаю, я от тебя письма не получаю, ты далеко и даже не скучаешь, но я вернусь, и ты узнаешь, что я далеко от тебя».
— Круто, круто, «Руки вверх», здорово. В чем феномен? Ее все поют, футболисты, хоккеисты.
— Ну я такой попсовый мальчик. Меня так жена называет.
— Теперь к серьезному моменту: победа на олимпийских играх, вас вызывают в Кремль, это особый день, вы волнуетесь, все волнуются. Вам Владимир Путин сказал: «У Ванечки сегодня день рождения, давайте поздравим. Дарим такую замечательную книгу Анатолия Тарасова, пусть он дальше совершенствуется». Вы еще долго жали президенту руку. Что это было?
— Ничего, хотел руку президента подержать. Зато в камеру смотрел.
— Потом травили в команде за такие вещи?
— Да, конечно, посмеялись.
— Книгу прочитали?
— Нет еще, у меня причем их две.
— А как это?
— Мне до этого знакомая подарила на Новый год и потом президент. Но я сначала президента почитаю, может там что-то другое написано.
— Справедливо, там должно быть больше страниц.
— Есть шутка у хоккеистов: после того, как книгу прочитаешь, шлем на голову не налезает. Поэтому все впереди, я думаю.
— Вы медаль свою где храните олимпийскую?
— В кармашке специальном.
— Дома, не маме отправили?
— Нет, дома лежит, ждет, когда повесим ее куда-нибудь в значимое место.
— Времени-то уже прошло сколько.
— Ждем, когда в дом переедем и там уже все наши награды будут висеть.
— Большая гора?
— Даже не знаю, не считали.