Бывший директор академии «Чертаново» Николай Ларин признался, что испытывает волнение перед оглашением приговора по его делу о мошенничестве, которое состоится 26 сентября в 14:00 мск.
— Какое у вас настроение перед решающим заседанием?
— Волнительное настроение.
— После последнего слова груз спал?
— У меня был груз после каждого заседания. А после того, как я спускаюсь по этим ступенечкам, у меня настроение поднимается.
— Как вы думаете, последнее слово может на что-то повлиять?
— Не знаю, я не специалист.
— Как вы составляли последнее слово? С адвокатом?
— Нет, я сам вчера вечером сел и накидал основные фразы. У меня был листочек, я видел эти фразы. Дальше я говорил своими словами, то, что посчитал нужным. Что-то, может, забыл сказать, что-то посчитал нужным. По мне, лояльное выступление. Я не хотел делать сенсационных заявлений, поэтому обратил внимание на неэффективную систему финансирования, расчеты нормативов. Порадовался, что в «Чертаново» эти нормативы пересмотрели.
— Что говорят адвокаты?
— Я не знаю. Но учитывая, что мой иск погасили… Опасность для общества, находясь на свободе, я вряд ли могу какую-нибудь представлять. Конечно, мы надеемся, что приговор не будет связан с лишением свободы.
— Вы погасили 36 миллионов?
— Практически да. Мы погасили 16 миллионов с помощью футболистов, и около 18 у меня заблокировали на счету. Их заберут по решению суда. Это однозначно, поскольку я признал иск. Все заберут и дальше буду думать, как жить дальше.
— Это ваша инициатива отблагодарить Москомспорт в последнем слове?
— Дело в том, что женщину, которую сегодня я увидел на суде, я не знаю. Я за 13 лет ни разу не пересекался с ней. Почему она себя так вела на некоторых совещаниях, мне сложно сказать. Но, по крайней мере, в решающий момент она заняла лояльную позицию и не стала требовать моей посадки. Но прежде всего я говорил слова благодарности тем людям, которые реально делают в Москомспорте свою работу и помогали школе — как строительство стадиона, так и площадок футбольных, и в ремонтах. Все равно у нас финансирование было достаточно приличное. Его нельзя сравнивать с финансированием других школ Москомспорта, потому что структура нашего намного больше. Ни у одной школы Москомспорта не было команды женской в Высшей лиге, ни команды в ФНЛ, ни своей общеобразовательной школы и интерната. Поэтому у нас финансирование больше.
— Какие самые неожиданные слова поддержки были?
— Из тех, кто был на суде, это технический директор РФС Андрей Власов. Он входил в комитет РФС по детско-юношескому футболу, который работал над изменением стандартов. Одна позиция нам удалась. Мы поменяли закон, по которому в государственных школах могут заниматься дети только начиная с девяти лет. Когда я был на стажировках в Испании, я рассказывал об этом законе. Мне никто не верил, все считали, что это шутка. Теперь можно с семи заниматься. Естественно, Леонид Викторович. Он самым первым изъявил желание. Как только он узнал о моем уголовном деле, он тут же мне позвонил и сказал, что готов прийти и выступить, потому что в его жизни это было, — передает слова Ларина корреспондент Sport24 Андрей Бабич.