Артур Бетербиев — главный боксер России прямо сейчас. У чеченского полутяжеловеса, проживающего в Канаде, два чемпионских пояса (WBC и IBF) и перспективы завладеть каким-то из оставшихся (или всеми) титулов в дивизионе. 17 декабря 2021 года Бетербиев сделал очередной шаг к новым большим боям, когда нокаутировал претендента на свои пояса Маркуса Брауна. Эта победа стала 17-й досрочной в 17 профессиональных поединках Артура.
Его следующим соперником, скорее всего, станет либо чемпион по версии WBA Дмитрий Бивол (Россия), либо чемпион WBO Джо Смит-младший (США). Еще говорят, что в качестве потенциального оппонента Бетербиева рассматривает лучший боксер мира Сауль «Канело» Альварес. В общем, точно можно сказать, что следующий выход Артура в ринг будет большим событием.
Корреспондент Sport24 Иван Ковалев встретился с Бетербиевым и узнал:
- С кем сам Артур хотел бы подраться в следующий раз;
- За кого он болел в бою Бивол — Саламов;
- Можно ли рассечь лоб волосами (!);
- Есть ли досада, что боя с Сергеем Ковалевым так и не случится;
- Почему бой Мейвезер — Макгрегор — это «концерт»;
- Почему высказывания Бетербиева об Усике в прессе такие разные.
— В марте вы, как казалось, не без проблем справились с Адамом Дайнесом (нокаут в 10-м раунде), которого многие считали безнадежным андердогом. А в декабре достаточно уверенно прибили Маркуса Брауна (нокаут в девятом раунде), у которого есть имя и хорошая статистика. Почему получилось именно так?
— Да, некоторым показалось, что у меня были сложности с Дайнесом, но бой был под моим контролем. Все шло по плану моего угла, я выполнял установки. Разве что плохо — рассечение получил. Может, чуть-чуть все-таки расслабился, хотя старался быть по максимуму настроенным. Шли разговоры, что Дайнес не выйдет из первой половины, что выдержит несколько раундов. Хочешь не хочешь, такие вещи расслабляют. Не было искры от начала до конца. Еще я остался не сильно доволен подготовкой к Дайнесу: она получилась не лучшей, были травмы небольшие. Когда я боксировал с Брауном, то чувствовал себя уже лучше.
— Бой с Дайнесом был первым за долгое время, когда вы дрались в России в ранге чемпиона. Где приятнее драться — тут или в Монреале, где вы побили Брауна?
— Конечно, приятнее на родине. Тем более — в Москве. Всегда была мечта здесь выступить, и получилось хорошо. Защитил чемпионские пояса в столице нашей родины. Хотя и волнение ощущалось, ведь рядом родные и близкие. Это чуть дергает. Основные бои у меня были в Америке, и там мне попроще боксировать, чем в России. Ну, это опыт. Следующие бои здесь будут легче.
— В бою с Брауном у вас на лбу открылось серьезное рассечение, и вы в недавнем интервью предположили, что Маркус посек вас косичкой. Как такое возможно?
— Да не, это же не меня на напали… Две недели назад четверо побили. Если серьезно, то в начале не придал этому значения, а потом на замедленном повторе посмотрел и обратил внимание: у него волосы небольшой длины, собраны в косички и покрыты лаком — такая прям жесткая структура. Если хорошо ударить, она по-любому порежет! Это чисто намеренный удар. Он даже движение головой делал дополнительно, а я в этот момент попал ему левым боковым. Он получил рассечение от моего бокового, а я получил рассечение от его головы. Но судья подумал, что у нас обоюдный удар головой получился. Если бы констатировал, что Браун умышленно так ударил, то ему грозила дисквалификация.
— Часть тактики Маркуса Брауна — бить соперников волосами?
— Думаю, это его «спасательный круг». Еще он несколько раз «очень хорошо» меня ниже пояса ударил. Прям явно! А судья… Просто сказал ему: «Очень низко». И удары головой с этими косичками — такой же «спасательный круг». Что поделать — есть такие боксеры. Никогда целенаправленно не учился грязным приемам, считаю, нужно быть правильным боксером.
— Не было ощущения, что вот-вот могут остановить бой, и это будет просто очень обидно?
— Да я уже думал, что судья останавливает: я же не вижу со стороны, насколько сечка серьезная. Он остановил, посмотрел. Браун сказал, что готов — а я тем более тогда готов. Когда нас в четвертом раунде подвели к врачу и он сказал, что даст еще один раунд так драться, это стало для меня знаком: «Ну, значит, надо нападать во весь арсенал». И каждый раунд после я опасался, но больше этот врач к нам не подходил.
— Сколько швов вам наложили?
— Восемь. Четверо же нападали.
— Другой чемпион вашего дивизиона Джо Смит через несколько дней проведет защиту своего пояса по версии WBO. Параллельно для объединительного боя вроде бы доступен Дмитрий Бивол. Кто из них больше интересен?
— Пока толком не успел пообщаться с промоутерами. Переговоры должны состояться на днях. Мне предложат примерный расклад на ближайшее будущее. Посмотрим, что для нас лучше: боксировать сперва с Биволом, а потом со Смитом, или наоборот. Разницы не вижу, мне они оба интересны, потому что у них чемпионские пояса.
— Бой с Биволом может стать крупнейшим на территории России со времен боя Гассиев — Усик. Это не дополнительная мотивация больше хотеть поединка с Биволом?
— Нету у меня такой мотивации. Я живу так — далеко не смотрю, о том, что будет, не мечтаю. Стараюсь быть готовым к вызовам, но сказать, что мечтаю: о, бой с Биволом — самый крутой в России, или бой с Канело… Такого нет.
— Бивол последний бой выиграл у чеченского боксера Умара Саламова. Знаю, что вы бокс не смотрите, но об этом поединке наверняка знали. За кого болели?
— Я, конечно, болел за моего земляка Умара Саламова, но не смотрел бой до сих пор. У меня же был поединок на следующей неделе — как я могу смотреть чьи-то бои? Это не моя тактика. Конечно, извиняюсь, может, что-то не так сказал. Крутой бой у них был, чемпионский. Однако я всегда стараюсь концентрироваться на себе.
— После вашего боя с Брауном недавний соперник Бивола Крэйг Ричардс поделился наблюдением, что у вас якобы ушла скорость. Что бы ему ответили?
— Наверное, я лучше, чем кто-либо, знаю мои минусы и плюсы. Если он переживает за меня — спасибо! Если просто сказал — тоже спасибо. Обратим внимание в любом случае. Не считаю, что я стал медленнее. Не считаю, что я стал хуже в каких-то моментах. Стараюсь стать лучше, это желание у меня есть. Знаю, что много ошибок и мне есть что исправлять.
— Мое мнение: вы, напротив, дрались с Брауном довольно бодро. Каким было ваше ощущение?
— Главное — результат, он меня уже успокаивает. А сам бой: он левша, хороший боксер, у него одно поражение — и то из-за рассечения. То есть тот поединок, который он проиграл — он мог бы его и выиграть. У него олимпийская школа есть, хорошая профессиональная карьера. Это реально сильный соперник. Я к нему готовился, как и ко всем. Но, когда есть какие-то сложности — в его случае в том, что он — левша, — ты становишься более внимательным и сконцентрированным. Наверное, поэтому показалось, что я более живой. Было интересно попробовать все, что я отрабатывал восемь недель. Вроде неплохо прошло.
— Глава IBA Умар Кремлев сказал, что вы побьете Альвареса и что он — Альварес — вас боится. Как реагируете на такие высказывания?
— Умар Кремлев… Он высказал свое видение. Болеет за меня и поддержал, можно сказать. Мне кажется, Сауль Альварес не думает обо мне. Так же, как и я не думаю о нем. Он делает свое дело, и делает хорошо. Считаю, он по праву первый номер вне зависимости от весовых категорий. Кто из нас победит, мы узнаем только после боя. А до боя… Я очень много страшных слов знаю, просто не хочу травмировать психику наших читателей. И это не в моем репертуаре — выражаться страшными словами. Как, знаете, говорят «я — злой и страшный серый волк. Я в поросятах знаю толк»?
— Уместно ли говорить в единоборствах, что кто-то может именно бояться? Встречали таких соперников, у которых «тряслись ноги»?
— В любителях, думаю, было такое. Но, как один тренер мне сказал, когда человек боится — все механизмы в теле работают на 100 процентов. Человек может использовать свою боязнь правильно — он может быть лучше, чем когда-либо. Но я не люблю слово «страх». Лучше — «мандраж». Если использовать в правильной дозировке — так, чтобы не перегореть и не поспешить — то это хорошее чувство. Не видел, чтобы у кого-то прямо тряслись ноги, но если бы увидел, то сразу бы вспомнил слова тренера: тот, кто боится, опаснее того, кто не боится.
— Когда сами последний раз страх в ринге испытывали?
— Ну-у, не вспоминается что-то… Не хочу понтоваться и говорить, что я такой злой и страшный. Я обычный человек и испытываю и страх, и грусть — все, как у нормальных людей. У меня было 17 боев — и к каждому бою новые ощущения. Это всегда по-разному. Каждый раз думаю про себя, мол, как будет в этот раз — какие ощущения?
— Вы рассказывали, что Боб Арум хочет организовать вам бой с Канело. Это стало бы главным событием в вашей карьере?
— Если исходить из того, что Альварес номер один вне зависимости от весовой категории, то да. Это был бы огромный вызов для меня. Тем более он уже был чемпионом у нас в дивизионе. Я постараюсь быть готовым по максимуму, как ко всем своим боям. Буду настраиваться только на победу.
— Считается, что команда Канело ведет его карьеру таким образом, чтобы выпускать его против соперников, которые переживают сложный момент. Если у вас дойдет до переговоров и вы почувствуете, что вас пытаются загнать в сложное положение — выйдете из переговоров или пойдете до конца? Допустим, предложат подраться с Канело спустя два месяца после тяжелого объединительного поединка?
— Два месяца — это хорошее время. Если, конечно, я в крайнем бою не потеряю литр крови, как в этот раз получилось. Мы примем решение — лучшее для нас, для меня. Но скажу, что у меня на первом месте никогда не были деньги. Если сам себя не поставлю в неудобную ситуацию, никто меня не поставит, и за деньги цепляться не буду. Если все правильно будет, то он мне наберет.
— В своем недавнем интервью вы назвали бой Макгрегора с Мейвезером концертом и сказали, что сделали этот вывод после первого раунда. Объясните, что имели в виду, ведь Конор в первом раунде вроде бы выглядел достойно и даже попал апперкотом?
— Помню, был тогда в Монреале, и бой этот показывали в кинотеатрах в прямой трансляции. Честно скажу — не в обиду Мейвезеру, он великий боксер, столько боев, столько побед и без поражений ушел — но я никогда не был фанатом его искусства, его манеры. Никогда не смотрел его бои, но вот этот Макгрегор заставил меня посмотреть их поединок. Я давал шансы Макгрегору, думал: он хороший левша, стоит крепко, задняя рука у него неплохая. Они так активно продвигали этот бой — концертов вон сколько было! Но, как первый раунд прошел, я увидел все… Первый, второй и третий раунды: Макгрегор что-то делал, потому что Мейвезер ему давал это делать. Прямо сейчас в этом весе любой из топ-10 рейтинга быстрее справится с Макгрегором по боксу, чем Мейвезер тогда. Просто разный класс. Представьте: человек на уровне мастера спорта, как Макгрегор — и то, это еще подумать надо — против заслуженного мастера спорта. Большая же разница будет? Глаз будет резать. Потому и концерт. Спектакль.
— Почему я спросил еще — слово «концерт» можно было растолковать как «договорняк».
— Нет , договорняка, я думаю, там не было.
— Правильно понимаю, вы оцениваете бокс Макгрегора на уровне мастера спорта?
— Не могу сказать точно, надо еще посмотреть его навыки. Но на фоне Мейвезера, показалось, была большая разница, большой пробел. Опять же, не хочу обидеть Макгрегора словами, что он на уровне мастера спорта.
— Вас по ходу карьеры часто спрашивали о возможном бое с Сергеем Ковалевым, и вы говорили, что не против, но сейчас понятно, что этого не будет. Досадно?
— Нету досады никакой. Когда он был чемпионом — я не был чемпионом, по-моему. Потом — наоборот. Это жизнь такая: придет день — и я не буду чемпионом. Считаю, что этот бой уже неактуален. Вот если бы у Ковалева чемпионский бой был — как во время, когда он с Канело дрался, — тогда мне это интересно было бы. Чемпион с чемпионом. Тем более у нас типа там какая-то история есть. Которую он сочинил… Раньше можно было это устроить, а сейчас я думаю: чего с ним боксировать? Я на боксеров зла не держу. Врачи ведь на больных зла не держат? Вот и я пытаюсь относиться к боксерам с юмором и пониманием.
— Кажется, что у вас никогда за карьеру не было открытой неприязни к сопернику. С Ковалевым могло получиться по-другому?
— Мнение, что Ковалев — единственный, кого я именно хотел побить — ошибочное, я думаю. Он чуть-чуть перешел границы, начал нецензурное что-то говорить. Плюс мы же были в одной сборной. Кто там был — знает, кто как себя вел… Мне ничего доказывать не надо.
— С какими чувствами наблюдаете за тем, как складывается сейчас карьера Ковалева?
— Любой труд спортсмена уважаю, потому что тоже тружусь. И, когда человек добивается чего-то, это достойно уважения. У него была славная карьера, но она прошла. Надеюсь, со здоровьем у него все хорошо и так же будет в дальнейшем. Я на него зла не держу. Осадок остался, но всевышний рассудит и все расставит на свои места.
— После ухода Александра Поветкина российский бокс лишился главной звезды. Сейчас вы — главный боксер России. Чувствуете ли себя таковым?
— Нет, даже не знал этого. У Поветкина была хорошая карьера в любителях, были отличные шансы погреметь в тяжелом весе. Он и гремел, с Владимиром Кличко бой проводил. А он становился полноценным чемпионом?
— Получается, нет.
— Я даже думал, что был. В любом случае он был олимпийским чемпионом. Кто Игры выигрывает, у того переход в профессиональный бокс проходит очень хорошо. Есть очень большие шансы стать звездой. В профессиональном боксе нужно, чтобы тебя знали — а олимпийского чемпиона как не знать? Ну, и дальше ход был хороший. Где-то, может быть, не сложилось, но он показал зрелищные бои, которые люди запомнят.
— В чем проблема сегодняшнего российского бокса, если в нем стало настолько меньше известных публике людей, чем в тех же ММА? В боксе в России есть вы и Дмитрий Бивол — два чемпиона. А когда появится еще кто-то?
— Будут! Когда уходил в 2013 году в профессиональный бокс, не было того, что есть сейчас. Федерация бокса России взяла под опеку даже кулачные бои, профессиональный бокс поддерживают и объединили его с любительским. Идет хороший подъемчик, но нужно время. Думаю, у нас в России много материала, много боксеров, спортсменов, потому что большая страна. В мое время на чемпионатах России не давали машины — да даже 10 тысяч рублей не давали. А сейчас дают — это же большой стимул: ты боксируешь и знаешь, что тебя ждет машина, если выиграешь.
— Вы недавно рассказывали, как вас в Канаде путали с Хабибом. Также перед вами есть пример Хамзата Чимаева, который стал звездой очень быстро. Глядя на это, никогда не возникало ощущения, что, может, в какой-то момент своей жизни следовало бокс променять на ММА?
— Такого не было. Вы меня сейчас спросили про Хабиба: бывает, после таких вопросов в интервью люди думают, что я хочу хайп поймать, говоря о Хабибе. У меня нету таких моментов. Вы сейчас спросили о Хабибе — я же вас об этом не просил. Хабиб — молодец, сделал свою работу на отлично. Думаю, он — хороший парень… Сейчас тоже, может быть, нападут. Просто не могу говорить о человеке, когда не знаю его лично. Если бы знал — где-нибудь хотя бы пообедали мы — то я мог бы сказать: «Да, отличный парень». Есть еще Хамзат Чимаев — молодая звезда и чеченская надежда в ММА, можно сказать. Еще есть Альберт Дураев, Зубайра Тухугов и другие ребята.
У меня в карьере непросто все сложилось: через полтора года после того, как я перешел в профессионалы, у меня начались суды с промоутером. Это забрало много времени и энергии. Меня нужно было тогда раскручивать, я только ради этого переехал в Монреаль, потому что мне поставили условие: «Ты должен жить здесь с семьей». Понимаете, в то время, когда в меня должны были вкладывать деньги и раскручивать, я судился со своим промоутером. И, естественно, никто выделять на меня свои средства не хотел. Но сейчас это в прошлом, и я доволен тем, что имею. Честно говоря, я и не люблю популярность. Мне нравится ходить одному спокойно, часто так хожу. Могу выйти погулять, пойти в торговый центр. Один человек мало внимание привлекает, а когда ходишь в толпе, могут заметить: «Что за толпа?» Но, когда видят, что спортсмены — успокаиваются.
— Заметил такую вещь: вас в каждом интервью спрашивают об Александре Усике, и получается, что ваши высказывания через одно либо положительные, либо отрицательные. Можно подумать, что у вас нет конкретной точки зрения по нему, либо журналисты вас как-то неправильно понимают. В чем дело, по-вашему?
— Это журналисты свою работу делают. Я вообще ни при чем тут. К Александру Усику отношусь обычно. Молодец, отлично выполнил свою работу. Так же, как и в случае с Хабибом могу сказать. К этим ребятам нет ничего, кроме уважения к тому, чего они достигли. Они — работяги, они трудились, и ничего не досталось им легко. Как я могу что-то плохое про этих людей сказать? Ничего плохого не думаю про Усика. Просто на Олимпиаде случился один момент, и тот, кто брал у меня интервью недавно, спросил об этом, отчего у меня, конечно, пульс подскочил. Все-таки олимпийские игры — это очень важно, и я не согласен с результатом нашего боя, который был на Олимпиаде. Это мое мнение, и пусть оно останется. Оно не изменится, но это не мешает мне относиться к успехам Усика с уважением. Я своим делом занимаюсь, у меня хорошо получается. Он своим делом занимается, и у него тоже хорошо получается.
— Джошуа проиграл Усику в одну калитку. Сможет ли он что-то придумать на реванш, если учесть, что тяжелое поражение от Руиза он смог реваншировать?
— Не смотрел ни одного боя Усика и ни одного боя Джошуа. Зачем мне тяжелый вес смотреть — я же в полутяжелом дерусь? Джошуа еще хуже проигрывал человеку, на которого никто не ставил. И проиграл нокаутом. А Усику проиграл в 12 раундах. Но, возможно, Джошуа надломился психологически и стал уже не тот после поражения нокаутом. Это только предположение. Но если психологически он не восстановится, то никакая физическая форма ему не поможет во втором бою.
— В какой-то период своего пути вы мелькали на популярном ютуб-канале «True Gym». Один из главных героев этого канала — Вячеслав Дацик. А вы с ним когда-нибудь пересекались? Может, показывали ему какие-нибудь фишки?
— Я видел его в Центре прогресса бокса однажды. Наблюдал его тренировку, он с кем-то работал, а я ужинал в этот момент. Когда мы едим — мы глухи и немы, потому я как-то не обратил большого внимания на Вячеслава. Он делал спарринги, я понял, что это он, мы даже вроде поздоровались, но на этом все. Но я не смотрю его бои. Я даже бокс не смотрю, а тут еще кулачка. Он же там выступает? Конечно, извиняюсь, но упустил это зрелище. К тру джиму какое отношение имею? Делали интервью, там парень интересные вопросы задает. Поделился с ним каким-то секретами из бокса. Но не всеми — я ведь еще действующий боец.
— То есть личных взаимоотношений с Дациком у вас нет?
— Нет. Но я примерно знаю его историю — что он нехорошую линию вел по жизни. И бокс его оттуда вернул, помог выйти на правильный путь. И это хорошо. Вот что делает бокс.