Пока в Национальной хоккейной лиге продолжаются полуфиналы розыгрыша Кубка Стэнли, Sport24 вспоминает один из самых эффектных русских голов на этой стадии плей-офф.
В июне 2021-го, зная, как сложилась в итоге хоккейная история 90-х годов прошлого века, забавно слушать первые репортажи североамериканского телевидения о приезде в НХЛ одной из главных звезд советского хоккея Игоря Ларионова. В тех сюжетах форварда очень часто называют русским ветераном, подразумевая, что родину он покинул в очень солидном для хоккеиста возрасте и скоро должен завершить карьеру. Впрочем, примерно такие планы были и у самого Ларионова:
«Когда я заключил контракт с „Кэнакс“ на три года, то подумал, что по истечении соглашения завершу карьеру. В России хоккеист, достигнув 32-летнего возраста, уже считался старичком… Но вышло так, что главный тренер Пэт Куинн поставил меня в тройку к Трэвору Линдену и Джеффу Куртнэллу. И тут я почувствовал, что зажегся как спичка. Я стал игроком месяца. Потом приехал Буре, и Куинн поставил меня с Пашей и Грегом Адамсом. С Буре было очень легко играть. Я понимал его с полуслова. Он снова сделал для меня хоккей праздником».
В итоге Ларионов задержался в лучшей лиге мира на долгие 15 лет. 15 лет, которые получились абсолютно легендарными. И было бы высшей несправедливостью, если бы в итоге этот этап его карьеры не был украшен завоеванием главного трофея НХЛ — Кубка Стэнли. Сейчас в это трудно поверить, но такое вполне могло случиться. На протяжении пяти первых сезонов в Северной Америке Профессор был очень далек от серебряной чашки и, возможно, так и не приблизился бы к ней, если бы в начале регулярки-95/96 не попросил обмена из «Сан-Хосе»:
«Я покинул «Сан-Хосе» после четвертого матча сезона-1995/96 — на выезде против «Торонто». Мы проиграли 2:7, и на ужине сказал ребятам, что завтра официально попрошу обмен. В конце предыдущего сезона просил руководство оставить Сергея Макарова, объяснял, что он очень нужен для игры в большинстве и с ним легче будет подтянуть молодежь. Ко мне не прислушались. И в начале нового сезона я понял, что переживать перестройку второй сезон подряд не готов. Наутро пошел к тренеру Кевину Константину и генменеджеру Дину Ломбарди с просьбой об обмене. Ответ был жестким: «Ты к нам еще приползешь».
Ларионов не приполз к боссам «Шаркс», а прилетел к Кубку Стэнли. Уже на второй сезон своего пребывания в «Ред Уингз». За весь золотой плей-офф «Детройт» отдал соперникам всего 4 игры, его титул выглядел максимально логичным и заслуженным. В 36 лет Профессор поднял над головой великий трофей — казалось бы, вот он, лучший момент, чтобы попрощаться с любимой игрой. Но чемпионский парад не оставил россиянину выбора:
«Выходишь на сцену без клюшки, без шлема, без коньков и стоишь перед тысячами болельщиков, а тебе надо им что-то сказать. Понимаешь, что они любят команду и хотят, чтобы мы играли так еще несколько лет, а потому они начинают скандировать: „Останься еще на год!“ И вот я стою там, а сзади меня руководство клуба. И что мне делать? Мне хотелось сказать фанатам: мол, вот с кем надо разговаривать».
Фанатам не пришлось разговаривать с руководством — Ларионов остался, в следующем сезоне помог «Детройту» взять еще один Кубок Стэнли, а еще забросил одну из своих самых красивых кубковых шайб в НХЛ. Дело было в 5-м матче финала конференции против «Далласа». При счете 1:1 Игорь выдал по-настоящему крутые несколько секунд. Сначала врезался и уложил на лед Крэйга Муни, который был выше него на 11 сантиметров. Затем ускорился по левому краю и получил своевременную передачу от Никласа Лидстрема. А в завершении нанес неотразимый бросок под ловушку ученику Владислава Третьяка Эду Белфору.
Тот матч «Ред Уингз» проиграют, но гол Ларионова останется в памяти болельщиков навсегда. Как и сам Профессор, поздно приехавший в НХЛ, но успевший стать легендой этой лиги.