Омари Ахмедов — настоящий ветеран UFC. Когда он пришел туда в 2013-м, контракты с лучшей лигой мира были только у трех бойцов из России: Рустама Хабилова, Адлана Амагова и Хабиба Нурмагомедова. Ахмедов — единственный из того состава, продолжающий драться в UFC.
Вчера он провел там 14-й бой и впервые за последние пять лет выиграл досрочно, задушив соперника из Англии во втором раунде.
Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов говорил с Ахмедовым и до, и после боя. Тут — невероятно трогательный рассказ о 8-летнем сыне, который лучше всего мотивирует не проигрывать, одна вещь, которую бы Омари перевез из США в Дагестан, грин-карте, сделанной, кажется, просто так, и минусах Америки, не позволяющих переехать туда на постоянной основе.
— Скоро будет ровно 8 лет, как вы выступаете в UFC. Чувствуете себя ветераном?
— Восемь лет уже?! Ну да, есть такое чувство. Многие ушли, многие пришли. Уже персонал UFC даже весь знаю, который все эти годы работал, и они меня знают. Есть люди, которые поменялись, а есть такие, кто с самого начала — видимся, здороваемся.
— Вы так удивились: время быстро пролетело?
— Да уж. Я когда только подписывался, помню, читал комментарии, и там говорили, что меня через два-три боя выгонят. Но сколько уже подписали российских бойцов, сколько выкинули, а из стариков остался только я и Хабиб.
— И то, Хабиб ушел…
— Да, получается, только я. Помню, когда подписался, нас в UFC всего четверо: Рустам Хабилов, Хабиб, Адлан Амагов и Азамат Гашимов, но он сразу проиграл, и его уволили.
— Кстати, а где вы тогда читали комментарии про себя? Инстаграм еще не был настолько развит.
— На разных форумах и во ВКонтакте. «Инстаграма» у меня и не было тогда даже. Раньше читал все, а сейчас уже неинтересно. А когда-то даже напрягали некоторые комментарии.
— Летом прошлого года вы получили главный бой в карьере, выйдя против бывшего чемпиона UFC и настоящей звезды США Криса Уайдмена. Можно сказать, что из-за давления что-то пошло не так?
— Нет, никакого. Наоборот — многие говорили, что он уже уставший, ты его должен разобрать и все такое. Меня это даже слегка расслабило, появилась лишняя уверенность и недооценка. Но он — крепкий орешек, честно сказать. Борьба хорошая, опыта много. Я допустил ошибку в третьем раунде, и он сразу ей воспользовался.
— В интервью Вадиму Тихомирову вы в шутку сказали, что действующему чемпиону Исраэлю Адесанье неплохо было бы поехать в дагестанский зал «Урожай», подтянуть борьбу. А если бы туда попал Уайдман, как бы он себя там чувствовал?
— Ну, с новичками он бы нормально поборолся. Хотя, новичков там и нет — дети если только. На самом деле, думаю на среднем уровне он бы там боролся.
— Вы довольно давно не проигрывали. Что испытали?
— Хреново было! Особенно, когда домой приехал. Представляешь, сын подходит и говорит: «Папа, а ты что, проиграл?» «Нет», — говорю. — «Кто тебе сказал такое? Нет, не проиграл». И такой он расстроенный был, что и я сам расстроился сильнее, чем даже после боя. Он думает, что я самый сильный и всегда выигрываю. Даже в игре за меня играет всегда и расстраивается, когда проигрывает.
— Сколько сыну лет?
— Сыну 8. Бои пока не смотрит. Играет в UFC на приставке. Он когда с людьми знакомится, всегда берет телефон и на ютубе мои бои показывает и говорит: «Вот, это мой папа».
— На одной из последних фотографий из зала American Top Team вы стоите в компании одних бразильцев. Почему так?
— Там очень много бразильцев: бойцы, тренеры, спарринг-партнеры. Они мне очень помогают. К примеру, взять бойца, которому не нужно или неинтересно с тобой поработать — он и не будет. Зато обязательно обратится, если ты ему понадобился. А к тебе на спарринги, когда у них подготовки нет, придут ленивые, сонные… А бразильцы не такие. Предлагаешь спарринг — все, пойдем! Есть у него бой назначенный, нет — не важно. Всегда помогают, безотказные. И я по возможности им помочь пытаюсь.
— Вы давно тренируетесь в этом зале. Можно ли сказать, что за это время стали человеком, который может встречать русскоговорящих новичков там фразой: «Я тебе сейчас все тут покажу»?
— Да, есть такое. Всегда все показываю, советую. С менеджером зала у меня хорошие отношения: могу попросить за кого-то из ребят. Чтобы скидку, например, сделали или с жильем помогли. Могу помочь нашему человеку при своих деньгах остаться, короче.
— Создается впечатление, что последние годы в больше времени проводите в США, чем в Дагестане. Это так?
— Я больше двух лет назад подавал документы на грин-карту, и получилось так, что мне пришлось находиться в США. Посоветовали, сказали, что через спорт легче получить. Я не гнался за американскими документами, как, знаешь, бывают люди, которые по 9 лет ждут. Представляешь, 9 лет не могут выехать из Америки! А я не мог уехать целый год. Некоторые документы мне долго не давали, без которых выехать не мог. Трэвел-документы, их выдают обычно вместе с разрешением на работу — так вот, их пришлось долго ждать. Плюс в какой-то момент началась суета с Трампом, который изменил законы, из-за чего тоже процесс затянулся. Торчал там год.
— Грин-карта дает возможность жить и работать в США. Есть планы там обустроиться?
— Я ее недавно все-таки получил. Грин-карта дает почти все права — ты не можешь только работать в правоохранительных органах и голосовать. Может, возьму себе жилье там, но каких-то планов больших на Америку у меня нет. Семью перевозить не собираюсь, хочу жить у себя дома, в Дагестане. Конечно, ездить в США буду, отдыхать, обстановку менять. Но жить — нет, это не мое место.
— Почему?
— Там люди не похожи на нас, они другие. В России я бы смог в любом городе жить спокойно. А в Америке — кому-то подходит, кому-то нет. Мне — нет. Когда год там сидел, все думал: «Зачем мне это?» Реально хотел уехать, и если бы уехал, то мои документы на грин-карту пропали бы. Были люди, которые меня уговаривали буквально, чтобы потерпел, посидел. Как раз те люди, которые по 9 лет так сидят! Говорю: «Вы больные, что ли? Столько, сколько вы тут сидеть — я с ума сойду!»
— Объясните главную причину, почему вам трудно в Америке.
— Менталитет у людей другой, жизнь другая. Чувствую себя там чужим. И американцы для меня чужие. Они хорошие люди, приветливые. Видят тебя, допустим, в торговом центре и улыбаются. Возвращаешься в Россию и чувствуешь большую разницу. Помню, после года в Америке вернулся — так все хмуро. И все равно в России лучше, по-любому. Даже когда в аэропорту только услышал русскую речь, уже по кайфу было! Некоторым подходит американская жизнь, приезжают, truck (грузовик) покупают, работают и прямо американцами полностью становятся. Дагестанцы, русские ребята. Встречал тех, кто говорит, мол, Рашка и так далее. Спросишь, когда последний раз был в России, а он тебе: «Не, ты чего, какая Россия? Максимум — Нью-Йорк». А еще мне не нравится, что у американцев все будто на автомате. Заходишь куда-то, и сразу: «How are you?» отвечаешь: «Good! How are you?» А он твое «How are you» уже не слышит, что-то другое спрашивает. Улыбаются друг другу на автомате, но это хорошо. Видимо, воспитание такое, может, в школах учат так.
— После дебюта в UFC вы получили бонус 50 тысяч долларов и сказали, что тогда эти деньги очень выручили, потому что положение было не лучшим. Сейчас насколько хорошо ваше благосостояние и как оно зависит от количества боев?
— Сейчас нормально. На хлеб и соль хватает. Не скажу, что в шоколаде купаюсь, но живу как нормальный русский человек, в достатке.
— Что бы из Америки в Дагестан перевезли, будь такая возможность?
— Блин, дороги, наверное. В Майами идеальные дороги. И само строительство домов, зелень посажена — все так четко! За этим они очень сильно следят. Не знаю, почему у нас в России не так. Да, в Нью-Йорке есть ямы, но все равно в основном все тоже четко.