В юности воспитанник новокузнецкого «Металлурга» Максим Кицын считался одним из главных талантов своего поколения. В 17 лет он дебютировал в КХЛ, а уже через год оформлял хет-трик в лучшей лиге континента. На победном МЧМ-2011 форвард набрал 9 (5+4) очков в 7 матчах, а после окончания турнира остаток сезона решил провести в лиге Онтарио. После возвращения на родину Кицын так и не сумел вывести свой потенциал на проектную мощность. В интервью корреспонденту Sport24 Максим вспомнил золотой Баффало, рассказал о текущей ситуации в новокузнецком хоккее и о том, стоит ли молодым талантам уезжать за океан.
— В 2011 году на МЧМ сборная стартовала неважно, проиграв канадцам в первом матче. При этом именно вы забросили первую шайбу сборной на том турнире. Какое настроение в команде царило после игры?
— На самом деле, после первой игры не было ощущения, что случилось что-то непоправимое, что чемпионат для нас закончился. Мы просто попытались удачно войти в турнир, но канадцы здорово сыграли, и, может быть, мы где-то перегорели перед стартом. Скажу, что больше нервозности было после второй нашей игры, которую мы проиграли шведам. А после первой… Просто была задача хорошо войти в турнир, но решить ее не удалось.
— После поражения от Канады последовал проигрыш шведам, которым наша сборная не забросила ни одной шайбы. После этого вы забили норвежцам и чехам в сумме 16 шайб и не проиграли ни одной игры. В команде состоялся какой-то разговор после двух поражений на старте турнира?
— Да, были разговоры и с тренером, и без тренера. Во второй игре мы сыграли довольно неплохо, много моментов создавали, но не смогли забить. После этого тренерский штаб немного поменял сочетание звеньев, и со следующего матча мы уже заиграли совсем по-другому. Понятное дело, что и соперник был немного послабее, сборная Норвегии — это не Канада и не Швеция, но как-то после изменения звеньев у нас сразу начало получаться. Мы от этого оттолкнулись, и все оставшиеся игры сыграли на хорошем уровне.
— Что посоветуете нынешней молодежке, что нужно делать, если они окажутся в похожей ситуации и неважно начнут турнир?
— На самом деле, очень много зависит от тренера. Валерий Николаевич Брагин у нас «от и до» контролировал все игровые аспекты, плюс создал очень хорошую атмосферу в команде, была семья. Классно было находиться в той команде. Мы просто выходили на лед и делали то, что мы умеем делать. Давления на нас не было практически никакого. Когда в тебя верят, у тебя вырастают крылья. Нашей молодежке я могу посоветовать только слушать тренера.
Из того, что я слышал об Игоре Ларионове, я понял, что ребятам нравится играть под его руководством. У него интересный подход, и я думаю, что у него получится создать атмосферу не хуже той, что была при Валерии Николаевиче. Они и вместе успели поработать, поэтому я думаю, что Игорь Николаевич сможет взять все лучшее от Брагина и добавить что-то свое. Нашим пацанам я бы посоветовал довериться тренеру, просто делать то, что они умеют, и верить друг в друга. Тогда команда способна на многое.
— В чем была особенность вашей золотой команды? Какой был микроклимат в коллективе? Много ли времени вы проводили все вместе, часто ли устраивали собрания без тренеров? Были ли разделения на группы?
— Разделения на группы есть в любой команде, это ни для кого не секрет. Но команда очень дружная была. Даже на сборах в Новогорске, когда у нас было свободное время, мы ездили куда-нибудь покушать разными группками, а потом оказывались все в одном месте, все общались друг с другом. Было классно там находиться, играть с этими ребятами. Со многими мы до сих пор дружим, общаемся.
— Прогресс какого игрока из той сборной вас удивил больше всего? Панарина?
— Выделять кого-то бы не хотелось. За всех ребят, кто что-то выиграл и чего-то достиг, я искренне рад. Вы говорите про Панарина, но ведь и до того МЧМ он играл в КХЛ, в «Витязе», в первом-втором звене. Я не вижу какого-то чуда, что он именно после турнира как-то раскрылся. Он всегда играл стабильно на своем уровне, просто в начале чемпионата не получалось забивать, а в финальной игре он сделал то, что умеет. То, что он забил те два гола, ни для кого не стало неожиданностью, он и до этого в «Витязе» играл здорово. А так… Кто-то в НХЛ играл, кто-то Кубок Стэнли выиграл, кто-то выиграл чемпионат мира или Олимпиаду. За всех рад, все ребята достойны этих успехов.
— В этом году вылет нашей молодежной сборной задержали из-за маленького самолета, который был предоставлен организаторами. Были ли подобные организаторские ошибки в Баффало?
— Когда мы вылетали, у нас задержали рейс из Москвы в город, где нас ждала пересадка. Соответственно, мы на нее уже опоздали. Нам пришлось часа 3-4 просто ждать в аэропорту, пока нам дадут ваучеры на гостиничные номера. Так что, подготовка к тому чемпионату мира у нас началась с приключений.
— За победу на МЧМ власти Кемеровской области подарили вам однокомнатную квартиру и выдали премию в размере 50.000 рублей. Что стало с той квартирой и как потратили деньги?
— Я до сих пор там живу. Все устраивает. А вот про премию я уже, честно говоря, не помню. Я ведь остался потом в Канаде, в юниорской лиге. Может, родители за меня как-то получили эту выплату. То, что дали квартиру, я помню, а вот про премию как-то подзабылось (смеется).
— В сборной вы больше держались «сибирской бандой»: с Орловым, Тарасенко и Игнатовичем, или общались с другими ребятами?
— Да все со всеми общались. На самом МЧМ я жил с Максом Игнатовичем. Как я уже говорил, часто бывали такие моменты, что мы куда-то уезжали группами по несколько человек, а потом все вместе оказывались в каком-то одном месте. Все друг с другом общались, и это было классно.
— Какие отношения у вас были с Тарасенко? Все-таки по детям у вас были постоянные региональные дерби.
— Ну да, на льду никто не хотел проигрывать. Мы еще за сборную региона вместе играли. Вова — хороший парень, с ним было здорово играть. Хотел бы, пользуясь случаем, принести ему соболезнования в связи с кончиной дедушки. Он с нами тоже ездил на региональные соревнования, могу сказать о нем только хорошее. Когда возникали какие-то детские конфликты, он всегда мирил нас, находил какие-то слова, «разруливал» эти ситуации, поднимал наш моральный дух, сплачивал нас. Когда увидел эту новость, что деда Вова ушел от нас, очень сильно расстроился. Он был очень хорошим человеком.
— Есть ли интересные истории с того МЧМ, которые произошли вне льда?
— У нас была такая история: в какой-то момент наш менеджер не смог найти всю наличку, которая именовалась «НЗ» — неприкосновенный запас. Он сказал, что потерял их. Обратились в полицию. Мог ведь быть международный скандал, если кто-то что-то украл деньги у российской делегации. Приехал из Нью-Йорка главный следователь штата. Во время тренировки к нам приехала полиция и всех, кто каким-то образом мог быть замешан в этой истории, вызывали на допрос. Я слышал, что даже уборщицу в отеле проверяли на детекторе лжи. А потом выяснилось, что у нашего менеджера эти деньги лежали то ли в папке, то ли в чемодане. Пришлось заплатить штраф за ложный вызов.
— Вы поиграли в лиге Восточного побережья. Многие хоккеисты, которые там оказывались, рассказывали разные ужасы: отсутствие еды в поездках, выезды на разваливающихся автобусах. Сталкивались с этим?
— Я подписался с «Лос-Анджелесом», и там сама по себе команда очень богатая. Соответственно, и аффелированные клубы тоже располагали некоторыми материальными возможностями. Мы и на самолетах часто летали. А вот, например, Игорь Бобков против меня играл за «Юту», они к нам могли ехать часов одиннадцать на автобусе, а мы к ним летели часа полтора на самолете. В этом у нас проблем не было. И в «Манчестере», например, когда была поездка длиной семнадцать часов, мы ездили на автобусе с лежачими полками. Там есть кровать, зарядка, свет, душ, туалет. Проблем вообще не было. Хочешь где-то поесть — останавливались, и вся команда кушала. Можно было так хоть еще семнадцать часов проехать. Так что в плане переездов или бытовых мелочей в этой лиге у меня проблем не возникало. Вообще ничего плохого не могу вспомнить.
— Понятно, что все это индивидуально, но все-таки, основываясь на собственном опыте, можете сказать, стоит ли молодым людям уезжать в Америку в раннем возрасте?
— Скажу, что возраст не особо имеет значение, примеры ведь бывают разные. Прежде чем ехать, нужно оценить ситуацию: что твориться в команде НХЛ, АХЛ. Смотря, какие цели ты преследуешь. Когда я подписал контракт с «Лос-Анджелесом», они до этого выиграли Кубок Стэнли, в АХЛ у них тоже была сильная команда. Когда приехал, команда АХЛ на первом месте закончила регулярку, на второй год они вообще выиграли Кубок. Был перебор классных игроков: Козун, Вей, О’Нилл, Шор, который играл в Магнитогорске. На моей позиции было много хороших игроков, которые там играли уже несколько лет, они уже были близки к НХЛ. Молодым игрокам перед отъездом нужно реально оценить ситуацию, насколько велики шансы зацепиться за ту лигу, в которой ты хочешь играть. В НХЛ у меня вообще шансов не было, а в АХЛ… Оттуда ведь практически вся команда заиграла. Кто в НХЛ, кто в Европе хорошо играет. Нужно смотреть, куда едешь, и взвешивать все за и против.
— После сезона-2011/12 генеральный менеджер «Металлурга» Леонид Вайсфельд обменял вас в Нижний Новгород и был недоволен вашим показателем полезности. Какие у вас с ним были отношения?
— Когда его назначили, я был в приятном предвкушении. Я смотрел его эфиры, когда он комментировал матчи. Он много грамотных вещей говорил, и я думал: «Ну, грамотного специалиста подписали, все по делу говорит». А когда начали работать вместе, то как-то не все так прозрачно было, как он любил говорить по телевизору. Ну и как-то я попал под раздачу. Да, не самая удачная игра с моей стороны была, конечно, но то, как он себя повел, как повели себя его помощники… Я не хочу оправдываться, но, будь я на его месте, я бы молодому игроку, у которого наступает очень важное время в карьере, пытался помочь. А не решал бы какие-то свои вопросы и не преследовал какие-то свои личные интересы.
— Вы выступали в первой лиге за «Металлург-2». Расскажите, какой была организация выездов, матчей, да и в целом околохоккейная жизнь клуба первой лиги в 2000-х годах?
— Если честно, я в первой лиге очень мало сыграл. Меня из школы взяли в первую команду тренироваться и играть. По-моему, я как-то на автобусе с командой пару раз ездил на какие-то ближние выезды. То есть в день игры едешь туда, играешь, потом уезжаешь обратно. Так что, особо не зацепил романтики первой лиги. Чаще играл в домашних матчах.
— ВХЛ сейчас, в сравнении с ВХЛ образца 2011-12 годов, это разные лиги? Или никаких изменений не произошло?
— Конечно, сейчас все сильно шагнуло вперед. Я поиграл в нескольких командах и могу сказать, что вся околохоккейная кухня в высшей лиге была намного хуже. Сейчас уже более-менее минимальный уровень организации практически везде присутствует. В этом плане лига движется вперед. А в плане хоккея, раньше лига была более возрастная. Может быть, скорости были не такие высокие, но уровень мастерства был как минимум не ниже, чем сейчас, а может и выше. Сейчас играет больше молодежи, все очень хорошо двигаются и катаются. Хоккей стал очень энергозатратным, скорости намного выше.
— Как вы относитесь к введению возрастного лимита в ВХЛ?
— На самом деле, про этот лимит я задумался только в этом году. В прошлом году я про него слышал, но не попадал под него, а вот с этого года уже попадаю. В глаза бросается то, что очень много возрастных ребят, которые могли бы играть в первых двух звеньях вышки, не могут найти работу. Это расстраивает. С другой стороны, это делается для нашей молодежи, но когда это происходит искусственно… Кто-то пользуется этим шансом, кто-то нет, но обидно за ребят, которые могли бы играть, а их позицию отдали молодому. А он может и не выстрелить.
— Часто ли после МЧМ общались с Валерием Брагиным? Давал ли он вам какие-то советы, как выбраться из вашей ситуации?
— Нет, я с Валерием Николаевичем не разговаривал. Поздравляю его с днем рождения периодически, не могу сказать, что каждый год. Как-то да, мы с ним не разговаривали, но, думаю, если мы с ним где-нибудь столкнемся, то хорошо поговорим с ним. В принципе, можно было бы и правда ему позвонить и спросить какого-то совета.
— На какой стадии находится реконструкция стадиона в Новокузнецке? Сообщают, что все работы там заморожены.
— Честно, я тоже видел эти новости. Глубоко я в это не вникал, но что важно для меня — я услышал, что в 2021 году должны завершить строительство. Воспринял это как данность, я никак не могу на это повлиять. Остается надеяться, что когда-нибудь стадион достроят, и получится классная арена.
— Большие ли неудобства команда испытывает из-за этого?
— Трибуны в «Кузнецком льду» поменьше, но у нас в регионе все равно еще запрещены мероприятия с болельщиками. Вообще, конечно, дом есть дом. Своя арена все равно нужна. Хотелось бы обрести свой настоящий дом поскорее, и чтобы в него пустили болельщиков. Но вообще, у нас никаких организационных проблем в связи с этим не возникает.
— Как вы считаете, «Кузня» вернется в КХЛ?
— Хотелось бы, я много чего слышал, но, насколько это реально, я не знаю. Это знают только руководители нашего клуба и КХЛ. Все бы мы хотели, но только время покажет, как все будет.
— Каковы перспективы новокузнецкой молодежки? Видите ли вы молодых талантов в системе клуба?
–Периодически к нам приходят ребята из молодежной команды. Но важно понимать, когда у тебя есть команда КХЛ, к тебе едут и иногородние ребята, которые хотят попасть туда и их уровень уже поближе к команде мастеров. Конечно, исключение «Кузни» — это удар по всему нашему хоккею. Даже бывший тренер «Кузнецких медведей» рассказывал, что когда была команда КХЛ, у него телефон разрывался. Все звонят, просят приехать хотя бы на просмотр, чтобы дали шанс, посмотрели пару тренировок. А как только команду исключили, никто не звонит, никто никого не предлагает. Понятное дело, что свои ребята есть, но, большинство игроков скорее выберут команду МХЛ, над которой есть клуб КХЛ.
— В составе молодежной сборной, отправившейся в Эдмонтон, нет ни одного воспитанника новокузнецкой школы. Считаете ли вы это прямым следствием исключения «Металлурга» из КХЛ?
— Да, так и есть. У нас была возможность ходить на матчи и смотреть на мастеров: Овечкина, Радулова, Дацюка, Мозякина. Сейчас у молодых ребят нет такой возможности.
— В прошлом сезоне вы установили рекорд ВХЛ по заброшенным шайбам и набранным очкам. С чем связан такой всплеск результативности?
— С партнерами, доверием тренера и хорошей физической формой. Тренерский штаб проповедовал открытый хоккей, вследствие чего нашему звену удавалось забивать так много голов и играть достаточно ярко.
— Надеетесь ли вы все-таки вернуться в КХЛ?
— Хотелось бы. Но чтобы туда вернуться, нужно очень здорово играть. По крайней мере, в моем случае, нужно доминировать в Высшей лиге. А этот сезон у меня складывается не так ярко, как предыдущий. Как команда мы играем лучше, но мои личные показатели не такие, как в прошлом году. Поэтому на данный момент я не могу сказать, что я готовая боевая единица для клуба КХЛ, как это было в прошлом году. Но, если мне удастся дотянуть свои показатели до прошлогоднего уровня, то у меня будет шанс вернуться к разговору с клубами КХЛ.
— Тамбиев, да и многие игроки отмечали, что вы приходите на тренировки первым и уходите последним, уделяя много времени разминке и заминке. С годами пришли к такому ответственному отношению к своему телу, или в молодости было точно также?
— Еще отец прививал, что нужно работать над собой. В свое время на меня очень сильно повлиял Сергей Бобровский, я видел, как он работает. Еще несколько людей было в разных командах, кто сам себя сделал. Плюс несколько тренеров говорили о том, что хоккейная карьера быстротечна, никогда не знаешь, сколько ты будешь играть, и глупо тратить время, ничего не делая.
— Изменило ли вас рождение ребенка?
— Изменило. Теперь я понимаю, что чтобы ни случилось, у меня есть люди, которые важнее всего на свете. В плане работы, я стал быстрее переключаться с хоккея на повседневную жизнь. Раньше, если были какие-то неудачи, они очень сильно меня расстраивали. А сейчас ты приходишь домой, быстро переключаешься, и ты уже совершенно другой человек: на первом месте мысль о том, что ты папа и муж, а все остальное уже не так важно.
— Один из главных тренеров в вашей карьере — Леонид Тамбиев. С ним выигрывали Кубок Петрова в «Сарыарке», а сейчас он возглавляет «Кузню». Какие у вас отношения?
— С ним у меня хорошие, рабочие отношения. Его сильные стороны ни для кого не секрет: он ответственно подходит к мелочам, много спрашивает с игроков, тренерского штаба, персонала. Многое построено на большом объеме работы, за счет этого его команды и добиваются результата.
— Всю вашу профессиональную карьеру за вами тянется шлейф «нераскрывшегося таланта» и «не оправдавшего ожиданий». Большинство игроков от такого давления уже давно бы сломались и вообще закончили играть. Были ли у вас периоды, в которых было тяжело именно морально? Может, прибегали к помощи психолога, чтобы выбраться из этой ситуации?
— Да, конечно, были непростые ситуации. Но всегда находились рядом люди, спасибо за это моей семье, родителям, жене, друзьям, знакомым. Кто-то помогал словом, кто-то делом. Они давали мне мотивацию и силы продолжать делать свое дело и верить в лучшее. Я думаю, что мне все равно есть, что вспомнить в своей карьере. Есть люди, кто мог бы позавидовать таким достижениям. Да, не суперуспешная карьера, но хочется верить, что все лучшее еще впереди.
— Определили ли для себя, по какой причине не получилось реализовать свой потенциал на сто процентов? И что в связи с этим можете посоветовать молодому поколению, каких ошибок не допускать?
— Я думаю, что мой самый главный недостаток — это мое катание, мой взрыв. Этот компонент у меня хромает. Если говорить про НХЛ, то я не подобрался к этой лиге именно из-за этого. С годами я перестраиваю свою игру и пытаюсь брать чем-то другим. Когда тренеру достаточно того, что я умею, у меня не возникает проблем, и я могу играть ярко, продуктивно и результативно. Но когда тренер начинает требовать от меня то, в чем я не очень хорош — начинаются проблемы. Поэтому спасибо тем специалистам, которые в меня верили. Я никогда не забуду тех людей, которые помогали мне на протяжении всей карьеры.
