В середине 2000-х защитник Серж Бранко был одним из главных шоуменов в российском футболе. Камерунец с выбеленными бородой и волосами гонял сначала за «Шинник», а затем «Крылья Советов», не слишком следил за языком и частенько вляпывался в скандальные истории.
В игре против ЦСКА он сел на мяч, за что получил удар в нос от Карвальо. Во время матча с «Химками» покинул поле до финального свистка из-за расистских выкриков болельщиков. Не попав в старт на встречу с «Москвой», решил и вовсе ее пропустить, а после поругался с Гаджи Гаджиевым и спровоцировал Омари Тетрадзе на агрессию.
В России Серж провел всего три года, но этого времени ему сполна хватило, чтобы остаться в памяти у болельщиков, да и самому набраться впечатлений.
Мы разыскали Бранко, чтобы вместе вспомнить, как он зажигал в российской Премьер-лиге. Камерунец, наконец, признался, зачем сел на мяч в игре с ЦСКА, рассказал, почему ему угрожал пистолетом Омари Тетрадзе и даже сравнил Гаджи Гаджиева с Аль Пачино.
В Россию Бранко заманили обманом. Агент сказал ему, что «Шинник» находится в Москве
— Серж, где вы сейчас? Чем занимаетесь?
— Я живу во Франкфурте. Моя семья обосновалась тут еще 24 года назад. Сейчас работаю спортивным экспертом на немецком телевидении. Разбираю матчи Кубка Африки, чемпионата мира, Олимпийских игр и женских африканских команд.
— Когда вы успели завершить карьеру?
— В 2015 году. Отыграл сезон за «Аль Сувейк» из Омана и все. Но в будущем хочу вернуться в футбол. Сейчас, кстати, прохожу двухлетние курсы в Университете Дуйсбурга. Изучаю «Спортивный менеджмент». Хочу работать спортивным директором или топ—менеджером в клубе из России или Азии.
— Уже есть предложения из России?
— Пока нет. Но я поддерживаю контакты с Россией и в следующем году напишу всем российским клубам — обязательно «Крыльям Советам». Я люблю Россию и мечтаю вернуться к вам работать.
— Вы помните, как приехали в Россию? Зачем вы променяли английский «КПР» на «Шинник»?
— После участия в Лиге чемпионов со «Штутгартом» меня пригласили в «Лидс». Но в клубе неожиданно появились финансовые проблемы, поэтому меня отправили в шестимесячную аренду в Лондон. Честно, я не был счастлив в Англии. Как раз в это время со мной связался российский агент Алексей Тильман. Он рассказал мне о «Шиннике», и я согласился.
— Вы не боялись ехать в неизвестную Россию?
— Я был шокирован, когда в 2005 году прилетел в Россию. Мы весь день ехали на машине от Москвы до Ярославля. Уже на следующий день я плакал и мечтал о возвращении в Германию.
— Все было настолько плохо?
— Агент соврал мне. Он утверждал, что «Шинник» находится в Москве — не Ярославле. Не хочу ничего плохого сказать про этот город, но, когда я приехал там была только одна центральная улица и один большой хороший отель. Всю неделю после переезда я даже отказывался тренироваться и есть. Пил только сгущенку. Очень хотел вернуться в Германию.
— Вы неделю продержались на одной только сгущенке?
— Да. Женщина, которая приносила еду в номер, даже дала мне прозвище — сгущенка. Позже все подхватили и тоже стали меня так называть. Они всерьез думали, что меня так зовут. Потребовалось определенное время, чтобы они поняли, что меня зовут Серж. Затем стали называть Сергеем или Серегой.
Бранко обещали трансфер в ЦСКА. Сделка так и не состоялась, поэтому камерунец начал мстить
— Так почему вы решили остаться?
— Я подписал пятилетний контракт еще в Лондоне. Да и зарплата была уже очень хороша. Официально, если считать зарплату вместе с бонусами, я получал 50 тысяч долларов в месяц в Ярославле. А спустя неделю после переезда я увидел игру ЦСКА по телевизору и спросил агента: «Почему ты меня не устроил в этот клуб?» Он предложил мне сделку: если я шесть месяцев хорошо отыграю за «Шинник», то он отвезет меня в ЦСКА. Я согласился остаться, потому что очень хотел играть за московский клуб.
— А почему не перешли спустя шесть месяцев?
— За шесть месяцев я стал одним из лучших игроков в России, а «Шинник» к тому моменту занимал 6-7-е место в чемпионате. Тогда я решил напомнить о договоре агенту. В ответ о мне сказал: «Давай закончим сезон. Будь уверен, ты перейдешь в ЦСКА». Я ему поверил.
— В России вас запомнили по эпизоду, когда вы сели на мяч в игре с ЦСКА. Зачем вы это сделали?
— Да, я помню смешной момент. Я тогда был зол на ЦСКА. После сезона в «Шиннике» мне обещали, что я подпишу контракт с клубом. Я вернулся в Германию, а позже агент мне сказал: «ЦСКА передумал, ты должен ехать в Самару». С тех пор я решил всякий раз, когда играю против ЦСКА, побеждать, чтобы в клубе задавались вопросом: «Почему мы не взяли его?» В тот день я был очень хорош на поле — обводил Жо, Карвальо и Вагнера Лава, который был лучшим в России на тот момент. Мы вели 1:0, я сел на мяч, а после сказал Карвальо: «Подойди и возьми мяч, я покажу тебе! Ты играешь за ЦСКА, но сегодня проиграешь!» Он подошел и втащил мне, а после рефери удалил меня. До сих пор не понимаю, почему. Но было весело. Самарские фанаты кричали мне: «Бранко. Что же ты сделал с ЦСКА?! Ты лучший». Меня любили российские болельщики.
— Вы говорили с кем-нибудь из ЦСКА после матча?
— Да, игроки ЦСКА спрашивали у меня: «Зачем ты сел на мяч?» Я отвечал, что хотел показать свою мотивацию моему новому агенту Герману Ткаченко. У него были хорошие связи с ЦСКА, и он мог устроить меня в клуб. Бразильцы из ЦСКА признавались, что никогда не видели ничего подобного. А Карвальо сказал: «Ты очень хороший игрок. Зачем устроил этот цирк?» Я ответил: «Хотел, чтобы ЦСКА пожалел, что не взял меня». Я мечтал играть за ЦСКА. Мы дважды встречались с ЦСКА в Москве, но клуб так и не подписал меня. Позже я понял, что проблема была не в клубе. Просто такое решение принял мой агент. Хочу сказать спасибо Алексею Тильману за то, что кинул меня.
— Герман Ткаченко пробовал вас пристроить в ЦСКА?
— Да, но затем решил, что мне будет лучше оставаться в Самаре, чтобы тренироваться у Гаджи Гаджиева. Однако после трех лет в этом городе, я захотел что-то изменить в карьере. Моя семья оставалась в Германии, и приходилось постоянно мотаться туда-сюда. Я сказал: «Если я не перееду в Москву, чтобы забрать семью с собой, то не останусь в России». Затем разорвал контракт с «Крыльями» и уехал в «Дуйсбург» во вторую Бундеслигу.
— Не думаете, что погорячились?
— Да, это была одна из главных ошибок в моей карьере. Герман Ткаченко и Гаджи Гаджиев делали все, чтобы я остался. Я же отказался и теперь жалею.
— Что именно они делали?
— Ткаченко предлагал продлить контракт в Самаре, Гаджи Гаджиев не хотел меня отпускать. Но с Гаджиевым у меня были проблемы. У меня очень непростой характер, когда я говорю нет — значит нет. Тренер не поддерживал такую позицию. Но сейчас я об этом жалею. В футболе, если хочешь чего-то добиться, ты должен находить компромисс, даже если что-то не нравится.
Серж обожает Гаджи Гаджиева. Сравнивает его с Аль Пачино и до сих пор жалеет, что разругался с ним
— Давайте вспомним громкий скандал в «Крыльях» с вашим участием. Гаджиев утверждал, что вы не захотели идти на предматчевую установку перед игрой с «Москвой». Вы же говорили, что проспали, утверждали, что потом вам Омари Тетрадзе угрожал пистолетом. Как все на самом деле было?
— В той истории я был не прав. Перед каждой игрой мы лично беседовали с Гаджиевым в его кабинете, где он давал мне установку на следующий матч. Перед встречей с «Москвой» он сказал: «Ты не попал в старт. Но вне зависимости от того, как сложится матч, ты получишь бонусы, как за победу». Я сказал, что хочу играть, а не отдыхать и решил не приезжать на игру. Потом прихожу на базу клуба, меня вызывает Гаджиев. Я ему объясняю, почему отказался приезжать на матч. Он говорит: «Не делай так больше, ты важный игрок для команды». В этот момент входит Омари Тетрадзе и начинает мне пихать. Я на это ответил агрессией. В результате мы подрались. Омари знал, что Гаджиев всегда носит с собой пистолет. Одолжил у него, навел на меня и пригрозил, что выстрелит. Моя проблема была в том, что я слишком сильно хотел играть против московских клубов, чтобы доказать, что я им подхожу. Но Канчельскис и Гусин объяснили мне, что я должен измениться, если хочу остаться в «Крыльях» и принимать все тренерские решения. Тогда я решил уехать.
— Гаджиев действительно носил с собой пистолет?
— Я думаю, что тогда для России это было в порядке вещей. Президент «Крыльев» Барановский всегда носил с собой ствол. Также в клубе пистолеты были у двух—трех известных футболистов. Даже я хотел себе ствол. Можете верить, а можете нет, но Гаджиев — не просто тренер. Он личность гораздо большего масштаба. Гаджиев знает, что ты скажешь, еще до того, как ты говоришь. Как Аль Пачино. Он мог в корне изменить твою карьеру в России, мог предсказать, на каком месте команда окажется до того, как сезон закончится. Меня это притягивало. Гаджиев записывал все тренировки, а потом пересматривал их ночами. Я никогда ничего подобного не видел за всю карьеру.
— А зачем ему был нужен пистолет?
— Я думаю, для самозащиты. Ведь он очень известный человек в России.
— Ствол был настоящий? После инцидента в «Крыльях» говорили, что пистолет был газовым.
— А вы как думаете?
— Я вас понял. Не испугались, когда Омари направил на вас пистолет?
— Нет, я знал, что и Гаджиев и Тетрадзе хорошо ко мне относятся. Возникла лишь небольшая потасовка. Не думаю, что он бы действительно выстрелил. Мне кажется, порой можно так шутить.
— Вы разговаривали с Тетрадзе после конфликта?
— Нет. Я пробовал связаться с Омари и Гаджиевым, когда они были в «Анжи» с моим другом Самуэлем Это’О. Но мне кажется, они больше не хотят со мной разговаривать. Я планировал вернуться в Россию после «Дуйсбурга», но на тот момент двери всех клубов были уже закрыты. Поэтому я уехал в Грецию. Потом поиграл в Польше, Кувейте, Омане и завершил карьеру. До сих пор жалею из-за того, что случилось в Самаре. Прошу прощения у Гаджиева, я был не прав.
В России Сержа не забыли. Болельщики до сих пор пишут ему и спрашивают, зачем он сел на мяч
— Что вам больше всего понравилось в России?
— Русские блины со сгущенкой и русский менталитет. В России сразу видно, кто плохой, а кто хороший. Нет такого, как в Европе, когда кто-то улыбается тебе, но при этом испытывает неприязнь. Я люблю самарских болельщиков. Было круто, когда они заполняли стадион в Самаре — мне это напоминало арену «Марселя» во Франции. Для меня самарские болельщики — лучшие в России. Они до сих пор мне пишут в фейсбуке и часто спрашивают, зачем я сел на мяч в игре с ЦСКА.
— Теперь к неприятным вещам. Сталкивались ли вы когда-нибудь с «договорняками»?
— С договорными матчами нет. Но часто третья сторона платила одному клубу, чтобы он выиграл другой. Например, «Локомотив» мог заплатить нам, чтобы мы выиграли ЦСКА. Или «Зенит», чтобы мы победили московский клуб. С матчами с такой финансовой мотивацией я часто сталкивался. Но доказательств у меня нет.
— В России вам часто приходилось сталкиваться с расизмом. Вы уходили с поля из-за выкриков фанатов «Химок», называли болельщиков «Зенита» расистами. Расизм — еще одна причина, из-за которой вы покинули Россию?
— Да, я сталкивался с расизмом. Но поверьте мне, настоящего расизма в России нет. Если вы ничего не знаете о менталитете русских, то можете подумать, что они расисты. Однако я думаю, что россияне не знают об истории Африки, они недостаточно осведомлены о чернокожих людях, поэтому так реагируют на таких, как я. Намного больше расизма я видел в Европе, потому что европейцы колонизировали Африку, и они достаточно много знают о чернокожих людях. В Москве, например, есть институт Патриса Лумумбы (Ныне — РУДН. — Sport24). Пожалуйста, покажите мне хотя бы один университет в Европе или США с африканским руководством. Русские по характеру часто прямолинейные, вспыльчивые, прям как африканцы. Но в России фанаты меня любили больше, чем в Германии. Это расизм?
— То есть не держите зла на фанатов «Химок» или «Зенита»?
— Нет, конечно. Я думаю, что идиотов — меньшинство. Нельзя говорить, что все российские фанаты такие.