Нападающий сборной Армении Александр Карапетян родился в Тбилиси, но всю взрослую жизнь провел в Европе. Он играл в низших лигах Германии, проходил шотландский «Рейнджерс» с «Прогресом» из Люксембурга. А этим летом приехал в Россию, чтобы помочь «Сочи». Александр дебютировал в РПЛ в матче со «Спартаком», а уже 21 июля сыграет первый домашний матч — против «Зенита».
Перед важной игрой Карапетян дал интервью Sport24, в котором рассказал:
- что говорили в раздевалке «Сочи» после матча со «Спартаком»,
- о знакомстве с Месутом Озилом,
- о сходстве с Конором Макгрегором,
- о разговоре с Генрихом Мхитаряном после пропущенного финала Лиги Европы в Баку.
Бизнес
— Вы говорили, что у вас несколько компаний в разных частях света — в Люксембурге, Дубае. Как идут дела с бизнесом сейчас?
— Два года я не мог оставить бизнес, поэтому не менял команду. Но сейчас нашел двух управляющих. Если будет время, буду прилетать, проверять. Мне кажется, 3-4 года я еще могу играть в футбол, и это последний шанс куда-то уехать. Потом, конечно, вернусь в Люксембург или Дубай, буду делать бизнес дальше. Но пока хочется добиться чего-то еще в футболе.
— Какие виды бизнеса вам интересны?
— У меня компания по софту, кальянная в Люксембурге и сервис по доставке еды в Дубае — называется Happy Box. В Люксембурге, если человек хочет кушать, то он не готовит, а заказывает еду через платформу, и она приносит заказ. Вот что-то такое мы делаем.
Еще очень интересно строительство. После футбола хочу тихо-тихо это начать: покупать дома, рушить их, строить новые. Еще интересно попробовать себя агентом или тренером –лицензия UEFA B у меня уже есть. В этом году должен был продолжить обучение, но не получилось. Учиться в Сочи тоже трудно: я недостаточно знаю русский язык. Там надо читать, разбираться в медицине.
— Многие футболисты запускают свои бренды одежды.
— Я про это пока не думал, но сейчас открываю свой барбершоп. Пока делаю ремонт — у меня была пиццерия, но мы ее закрыли.
— Почему закрыли?
— Гастрономия — это очень трудно. Если один повар болен, а у другого каникулы, это головная боль. Иногда 24 часа не спишь, думаешь, что и как сделать. Продукты тоже портятся… Я думаю, с барбершопом будет проще. Мне и другие так говорят.
— Я уже запутался в ваших проектах. Откуда такой интерес к бизнесу?
— Мы начали заниматься бизнесом с другом. Я понимал, что не буду играть до 80 лет. И работать после футбола на кого-то не хочу — лучше работать на себя. Я сейчас не столько зарабатываю в футболе, чтобы 10 лет потом ничего не делать.
«Сочи» и «Спартак»
— Вы с 11 лет жили в Европе…
— Да, почти двадцать лет. Закончил в Германии гимназию и хотел пойти учиться на медика, но из-за футбола бросил. Просто у меня было много травм, друзья тоже ломались. Было интересно, как все устроено.
— Да, и вот после всего этого вы приехали в Сочи.
— Я здесь неделю, и мне очень-очень-очень нравится. Курорт, много туристов, люди на релаксе. И, конечно, большой плюс — очень много армян, я уже как дома себя чувствую. Ходили с ребятами кушать, меня сразу узнавали. Говорит: «Брат, брат». Как в Ереване! Некоторые таксисты не хотели даже денег брать, очень классно!
— В первом матче со «Спартаком» ваша команда показала хороший футбол, но пропустила на 93-й минуте. Что вы сказали друг другу в раздевалке?
— Радости, конечно, не было. Показывали хороший футбол — и на последней минуте проиграли. После 60-й минуты мы устали, потому что проделали много оборонительной работы. До этого игра шла в одни ворота, а во втором тайме воздуха нам уже не хватало.
В раздевалке ребята, можно сказать, плакали… Тренер тоже сказал: «Ребята, я доволен, как вы смотрелись. Жаль, что такой счет, нечестно проиграли». Жиго нашему капитану руками глаза закрыл! Обидно, что VAR не было. Но не думаю, что судья специально это сделал. Ничего, стимул еще больше работать.
Мы увидели, что можем играть против такой большой команды. Хотя лично я провел неудачный матч. Я — игрок штрафной, мое место там. А против «Спартака» я почти все время стоял в центре поля и защищался. Мне нужно немного времени на адаптацию. Две-три игры — и я покажу себя.
— «Спартак» удивил Кудряшова тем, что не шел вперед…
— Честно сказать, я не так хорошо знал русский футбол, но тоже ожидал, что, если «Спартак» играет дома, он будет давить. В первом тайме мы их удивили, они поняли, что мы не боимся и вообще уверены в себе.
— С «Зенитом» будет сложнее?
— Дома нас ждут наши болельщики, они будут давать нам стимул. Когда за тобой твои люди, это дает дополнительно 5-10 процентов. Будет нелегко, но мы не боимся. После «Спартака» мы знаем, что шансы есть против всех команд.
— Год назад вы сказали: если к вам обратится «Зенит», подумаете. Почему именно «Зенит»?
— У меня было в голове, что Санкт-Петербург и Москва очень красивые города. Слышал об этом, но сам там не бывал. Единственное, Москва чересчур большая для меня. Я люблю более компактные места. Если бы знал про Сочи, сказал бы: Сочи. Это самый красивый район.
Я люблю находиться в красивых местах. Не все заканчивается на деньгах. У меня были варианты поехать в Индию и даже в Бахрейн, но я выбрал Сочи. Потому что здесь можно нормально жить. Просыпаешься — а вокруг солнце, море, люди. Там футболисты только в гостинице сидят и на тренировки ходят. Это не моя жизнь. Зачем мне терять время? Деньги для меня не так важны.
— Перейдя в «Сочи», вы сильно потеряли в деньгах по сравнению с тем же Бахрейном?
— Разница большая, действительно. Индия — то же самое. Когда мне будет 34-35, можно подумать о таком. Но не сейчас. Два года назад у меня тоже было много предложений, я тогда забил 29 голов, стал одним из лучших бомбардиров в Европе. Много чего предлагали, но из-за бизнеса я не уходил.
— В «Сочи» много парней из «Зенита». Как они готовятся к игре с бывшим клубом?
— Мы с ними почти каждый день обедаем и что-то обсуждаем. Сослан [Джанаев], парни из «Зенита», еще Евгений [Фролов]. Очень хорошие ребята. Честно скажу: редко бывает, что все ребята в команде классные. Всегда есть один-два-три игрока, которые на своей волне. Но здесь хорошая химия, и, я думаю, это будет видно на поле.
Люксембург
— Играя за «Прогрес», вы встречались с «Уфой». Это ваше первое знакомство с российским футболом?
— Да. Когда мы узнали, что будем играть против «Уфы», подумали: будет очень тяжело. На выезде первые 20 минут были очень трудными. А потом мы проснулись. И дома сто процентов были лучше. Вели 2:1, но в конце проспали гол. Было обидно. После игры пошли с ребятами покурить кальян. Мне в России уже тогда понравилось, ничего плохого сказать не могу.
— В России словосочетание «футбол и кальян» вызывает ассоциацию с матчем Россия — Словения в 2009-м, когда наша команда не попала на чемпионат мира…
— Просто искали причину — и нашли ее в кальяне. Если бы не кальян, было бы что-то другое. Еда, например…
Мы в Люксембурге, где бы ни играли, всегда получали один день на тимбилдинг. Президент специально так делал. Даже с «Рейнджерс». У нас это было нормально. Я знал многих футболистов из первой Бундеслиги, даже из сборной Германии… Так вот: очень важно все делать вместе. Посидеть, посмеяться. Самое главное — вместе. В Европе это ценят.
— Про игроков из Бундеслиги можно поподробнее?
— Я играл в Бремене за «Обернойланд», а по соседству жили игроки «Вердера» — Озил, Угу Алмейда, Враньеш, капитан Аарон Хунт. Те футболисты, которые не добивались успеха в «Вердере», переходили в «Обернойланд». Конечно, мы всех знали. Когда я приехал, там был один русский — Виктор Пекрул. Он со многими дружил. Каждые два дня мы гуляли, парни к нам приходили, играли в покер. Классные ребята!
— Про сборную Германии что-то рассказывали?
— Честно? Очень много смешных историй — про Подольски, например. Но я не могу рассказывать. Ха-ха! Правда, не могу.
— Окей, в 2017-м ваша команда прибила в Лиге Европы «Рейнджерс». 50-тысячный «Айброкс» — самый крутой стадион, на котором вы играли?
— Я играл со сборной против Португалии, но «Айброкс» — это класс! Шотландцы честные. После матча я увидел самую необычную сцену в карьере. Люди на трибунах встали и начали аплодировать. Я посмотрел назад — думал, там игроки «Рейнджерс». Но нет, никого не было, они аплодировали нам. Им понравилось, что маленькая команда из Люксембурга 90 минут боролась («Прогрес» уступил — 0:1. — Sport24).
— Когда победили «Рейнджерс» дома, сами поверите в это?
— Конечно, у них тоже были шансы. 3-4 момента, в штангу попали. Наш вратарь получил травму, на 30-й минуте его заменил второй. И словил все мячики, какие мог поймать человек! Мы прошли дальше, это был класс.
— В Люксембурге футбол не сильно профессиональный. Самая необычная работа, которая была у вашего одноклубника?
— Капитаном «Прогреса» был брат Оливье Тилля, который сейчас играет в «Уфе». Он агрономом, работал на нашем стадионе. Иногда не мог выйти на тренировку, потому что должен был делать газон. То есть мы бегали, а он рядом занимался полем.
Вообще, все футболисты в Люксембурге работают по восемь часов. И все равно играют в хороший футбол. Представьте, что случится, если они будут профессионалами.
— Футбол в Люксембурге в последнее время на подъеме. Почему? Парней стали чаще отпускать с работы?
— Я думаю, мы тоже много для этого сделали, когда победили «Рейнджерс». Раньше команды проигрывали 0:6, 0:7. Сейчас есть хорошие тренеры из Франции, клубы покупают игроков из Бельгии, Германии. Из той же Франции… Одно поднимает другое.
— Вы говорили, что знали каждого своего болельщика по имени.
— Да, после игр они приходят в мой бар. А когда мы обыгрываем «Дюделанж» или проходим кого-то в Европе, президент говорит: «Вы все гуляете за мой счет!» Даже воды не оставалось, все выпивали! Болельщики гуляли до 6 утра вместе с игроками — такое вот безобразие. Но было здорово.
— Люксембург очень-очень маленький. Не скучно жить в таком месте?
— Да нет, 20 минут — и ты в Германии. Еще 20 — во Франции. Если хочешь куда-то уехать, все рядом. Скучно не будет. Да и в самом Люксембурге в пятницу мой бар всегда превращается в дискотеку.
Макгрегор
— Вы приехали в Германию ребенком. Сложно было адаптироваться?
— В Грузии мы не ходили в школу, потому что мама учила нас дома. Пошли сразу в 6-й класс гимназии. Учили немецкий, потом английский. Денег не хватало, конечно — родители у меня развелись, и в Германию мы поехали только с мамой.
С кем я общался? Русских вокруг не было, только друзья из Ганы — двое парней из неполной семьи. Мы с ними были как братья, все время держались вместе. Один у меня даже был свидетелем на свадьбе. А моя жена — русская, тоже жила в Германии. На церемонии все смотрели на нашу компанию — я с женой и черный шофер — и смеялись: что это такое?
— Первые деньги вы заработали не на футболе?
— Нет, устроились в секонд-хенд, где за 3 марки в час чистили старые книги. Ну, то есть люди их приносили, а мы приводили в приличный вид. Потом еще газеты раздавали…
— Вас когда-нибудь путали с Макгрегором?
— Несколько раз! В Шотландии было. Такого я никогда не видел: там весь город пьяный был — старые, молодые. И вот, когда мы с парнями пошли погулять, нашли бар с дискотекой. Я зашел в туалет — и тут же вокруг меня стали собираться люди. Смотрят и говорят: «Ты выиграешь следующий бой, удачи!» Перепутали с Конором, бывает. В газетах тоже стали писать: МакКарапетян. С этого все и пошло.
— Когда вы отрастили бороду?
— Когда открыл бар, времени бриться не было. Потом пошел к парикмахеру, а он говорит: «Зачем ты хочешь убрать? Нормально же выглядит». Красиво подравнял — и вот уже три года я ее не убираю.
— Вы вообще смотрите ММА?
— Только один бой — [Конора] с Хабибом, когда весь мир об этом говорил. Мне понравилось.
Армения
— Скажите честно: играя в Люксембурге, ждали, что позовут в сборную?
— До Люксембурга я был в Германии в четвертой лиге. У нас была хорошая команда, по 6-7 тысяч на матчах собиралось. В 13 играх я забил 11 голов. После этого меня позвали на хорошие деньги в «Дюделанж». Жена была беременна, и я думал: окей, сейчас пойду туда — первая лига, квалификация Лиги Европы. Может быть, в Армении тоже заметят?
Так и получилось. Конечно, уровень команд не сильно различался, но «первая лига» звучало лучше. Хотя и четвертая лига Германии профессиональная. На некоторые игры 18 тысяч человек ходит, рекорд — 24 тысячи.
Но была проблема. Я вырос в Тбилиси, и на «Трансфермаркте» было указано, что у меня грузинский паспорт. Грузины смотрели на армянское имя и не вызывали меня в свою сборную, а армяне думали, что я грузин, и не вызывали в свою. Потом я сказал: «Эй, алло! Мои родители — мама, папа — все армяне». Грузин у меня среди родни не было. Мы просто жили в Тбилиси.
— А почему ваша семья решила уехать в Европу?
— В Грузии у нас был дом, но мы все оставили. Моя мама хотела для нас другую жизнь. И я думаю, это хорошее решение. Сейчас у меня немецкий паспорт — для меня, моих детей, для будущего это очень хорошо. Нигде нет проблем, видят его и сразу говорят: «Проходи». С грузинским паспортом меня по 3-4 часа проверяли.
— Сейчас грузинского паспорта у вас нет?
— Нет.
— В мае Генрих Мхитарян пропустил финал Лиги Европы, сразу после этого вы встретились с ним в сборной. Обсуждали эту ситуацию?
— Да, я получил в Люксембурге красную карточку, тренер сборной позвонил мне и попросил прилететь пораньше, чтобы набрать форму. Я прилетел, Генрих тоже там был. Когда я его увидел, пошутил: «Генрих, что тут делаешь? У тебя же финал!» Он не понял, говорит: «Ты что, не знаешь?»
А я же год назад сам в такой ситуации был: моя команда должна была играть в Азербайджане, и я тоже не полетел («Прогрес» встречался с «Габалой» в Лиге Европы. — Sport24). Было очень опасно — в фейсбуке и инстаграме мне поступали угрозы. Я сказал об этом Генриху. Но если честно, мы поговорили на эту тему буквально один день — и забыли. Понятно, что лучше не рисковать. Удивительно, что на таком важном мероприятии не могли гарантировать безопасность. Может, стоило перенести матч в другое место?
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене