«Сказал Слуцкому: «Викторыч, так подставлять не надо». Олег Кузьмин — о сборной, «Рубине» и Месси

Владислав Флегонтов

Поделиться

Комментарии

Экс-игрок «Рубина» и сборной России Олег Кузьмин дал большое интервью корреспонденту Sport24 Владиславу Флегонтову. Из этой беседы вы узнаете:

• Почему Филимонов чуть не подрался со звездочетом в перерыве игры;
• Как выходить на матч вдевятером с вратарем в качестве полевого игрока;
• Почему он не поверил в вызов в сборную, когда ему об этом сообщил Слуцкий;
• Из-за чего Кузьмин до сих пор вспоминает удаление на «Энфилде»;
• За что Бердыев может выгнать с тренировки.

— В мае 2018 года «Рубин» расторг контракт с вами. Как это произошло?
— Команда ушла в отпуск, на третий-четвертый день мне позвонил генеральный директор и сообщил о встрече. Он сказал, что в команде сложная финансовая ситуация и надо расставаться.

— Это было неожиданностью?
— У меня был действующий контракт, поэтому, уходя в отпуск, я ни о чем не знал. Был готов еще поиграть, несмотря на травмы.

— С Бердыевым говорили?
— Нет, но я думаю, что он был в курсе — без него ничего не решается в клубе.

— Нет обиды на руководство «Рубина»?
— А что обижаться, раз они так решили? Мне было предложено сыграть прощальный матч, но отпуск был расписан на месяц вперед, поэтому провести такую встречу я не мог.

— Почему не получилось перейти в другую команду свободным агентом?
— Во-первых, я все-таки не молодой футболист. Во-вторых, во многих клубах достаточно сложная финансовая ситуация. И я решил, что уже можно закончить. А куда идти, если нормальных вариантов не было? А о тех, что были, я даже говорить не хочу.

— Как переживали первое время без футбола?
— Я понимал, что когда-то это должно случиться, поэтому мысленно и психологически был готов. Жизнь на этом не заканчивается. Наоборот — только начинается.

— Вы воспитанник «Спартака». Почему не получилось пробиться в основной состав?
— Молодому футболисту попасть в ту звездную команду конца 1990-х было тяжело. «Спартак» неизменно становился чемпионом, постоянно играл в Лиге чемпионов. Четыре года поиграл в дубле — а мне уже 20 лет исполнилось. Нужно было идти дальше.

— В 2000 году вы сыграли 34 минуты за «Спартак» против «Алании» — это единственная ваша игра за основу красно-белых. «Спартак» в том сезоне стал чемпионом. Золотую медаль по итогам сезона вам вручили?
 — Нет, я даже не считаю себя чемпионом России. Неправильно приписывать это звание человеку, который сыграл 34 минуты за весь чемпионат. Да и этот матч был формальным, за тур или два «Спартак» уже стал чемпионом.

— После «Спартака» вы попали в «Уралан». Чем запомнилась Элиста?
— Ничего плохого про Элисту и Калмыкию сказать не могу. Страна у нас большая, Калмыкия — республика в чем-то экзотическая, степь да степь. Для молодого футболиста попасть в тот период в команду, которая борется за выход в высшую лигу, было удачей. Я заложил там свой фундамент на долгую футбольную карьеру, до сих пор благодарен Сергею Павлову.

— Что больше всего удивило?
— Для коренного москвича все вокруг было экзотикой. При посадке самолета в Элисте в иллюминаторе я видел только степь. Появилась мысль: «Куда и зачем я приехал?» Потом, когда прилетели, узнал, что весь город можно было объехать на машине за 15 минут. Выходные проводил на рынке, где продают и одежду, и еду. На тот момент, по-моему, в Элисте даже кинотеатров не было.

— Филимонов, будучи игроком «Уралана», рассказывал о каком-то звездочете в команде. Что он там делал?
— Был в команде такой — что-то типа психолога. Не помню, кто его пригласил. Он проводил с нами всякие тесты, а в одном из матчей в перерыве начал рассказывать Саше Филимонову, как играть, и тот просто не вытерпел.

— Что произошло?
— Нелестно отозвался о нем, скажем так. Рукоприкладства не было, тренер понял ситуацию, и этого человека вывели из раздевалки.

— Считаете, что присутствие звездочета — бред?
— Бывали психологи в команде и при Леониде Слуцком.

— Но все-таки не звездочеты.
— Может, он по профессии был звездочет, но в команде он, наверное, был больше как психолог. Не сказал бы, что это мешало, но когда человек, не имеющий никакого отношения к футболу, приходит в перерыве игры в раздевалку и начинает учить, это неправильно, на мой взгляд.

— В 2004 году вы приняли участие в уникальном матче. В игре против брянского «Динамо» в первом дивизионе «Уралан» вышел вдевятером: восемь полевых и один вратарь. Что это было?
— В этот момент команда была на стадии расформирования из-за проблем с финансированием. Все опытные игроки разошлись, и нас осталось 9 человек. Из этих девятерых даже вратарь в поле играл. Руководство ждало старта второго круга, чтобы дозаявить игроков и сохранить команду. Деньги не платили, мы не тренировались. В течение недельного цикла я был в Москве, приезжал на игру накануне матча. Приезжали утром, например, в Брянск, вечером играли и разъезжались по домам. Один матч мы даже выиграли вдевятером. Мы так сыграли туров 5 или 6. А в Брянске клуб не оплатил нам питание. Пришли на ужин, а нам говорят: «У вас еда не оплачена».

— Самый запоминающийся или смешной момент из жизни в Элисте?
— Помню, там чемпионат мира по шахматам проходил. Мы смотрели, как великие шахматисты играли. Во время предвыборной кампании Кирсан Илюмжинов забирал футболистов в пригород Элисты играть в футбол. Туда я не попал, но слышал, что это было впечатляюще. Игры проводились не на футбольном стадионе, а в чистом поле.

— После «Уралана» вы провели четыре сезона в ФК «Москва», работали со Слуцким. Чем запомнился этот период карьеры?
— Слуцкий к том моменту был тренером в дубле, благодаря ему я и попал в клуб. В «Москву» меня пригласил Юрий Белоус. Сообщили, что тренироваться я буду с основой, а играть за дубль. Но все равно для меня это было фантастикой после игр вдевятером за «Уралан». Тем более я вернулся в Москву, домой. В концовке чемпионата многие были на карточках или травмированы, и мне выпал шанс сыграть за основу. Последние тура четыре я отыграл, потом Петраков взял на сборы. Представился шанс, я им воспользовался.

— Чем запомнилась работа со Слуцким?
— Мы общаемся с ним до сих пор, поздравляем друг друга с праздниками. Познакомились еще в Элисте в 2002-м, когда он пришел из волгоградской «Олимпии», его взяли главным тренером в дубль.

— Это один из ключевых тренеров в вашей карьере?
— Безусловно. Он меня вытащил из Элисты, которая загибалась, позвал в «Москву». Но я благодарен каждому тренеру — тому же Бердыеву, с которым много лет проработал и вышел на более высокий уровень. Да и тот же Сергей Павлов, который доверял мне в 19 лет.

— Самое яркое воспоминание о Слуцком?
— Леонид Викторович часто вспоминает историю на первой тренировке в «Москве», на которой завязалась драка между игроками — не помню, кто это был. Что-то там не поделили, и понеслось… Слуцкий до сих пор вспоминает, что не знал, как себя вести в такой ситуации: или заканчивать тренировку, или разбираться идти. В итоге он свистнул, сказал: «Все разошлись». И тренировка закончилась.

Этот момент Слуцкий вспомнил, когда вызывал меня на одну из игр сборных. Говорит: «Помнишь ту ситуацию с дракой? Я не знал, что делать в тот момент». А я отвечаю: «Блин, Викторыч, что-то не помню». Для него это был запоминающийся момент, первая тренировка с основной командой все-таки, а для меня обычная ситуация — подумаешь, кто-то там кого-то чуть толкнул.

— Главное разочарование в «Москве» — это поражение от «Локомотива» в финале Кубка в 2007 году?
— Да, было обидно. На тот момент в Кубке были две игры, дома и в гостях на каждой стадии турнира. У нас был сложный и долгий путь до финала. Обидно проигрывать в дополнительное время.

— Тот состав «Москвы» был одним из сильнейших в лиге.
— Согласен. «Москва» — это приятные воспоминания, потому что в команде была чисто семейная атмосфера.

— Вы там поработали и с Блохиным. Специфический тренер?
— Сначала, когда он пришел, может, в чем-то перебарщивал. Были моменты, когда он показывал, что он великий человек. А потом уже понял, что мы нормальные ребята и с нами можно работать. Далее мы провели остаток сезона на одном дыхании, его увольнение стало неожиданностью для нас.

— В 2009-м вы перешли в «Локомотив», а уже в следующем году покинули команду.
— Чуточку жалею об этом переходе, на тот момент у меня также было предложение из «Рубина», но я не согласился на переезд в Казань из-за семейных обстоятельств. Сожалею, что не пошел в «Рубин» сразу.

— Почему покинули «Локо»?
— Я не боюсь конкуренции, но когда понял, что мной начали затыкать дыры, то не захотел этого терпеть. Как-то возвращаемся мы из Новосибирска в три часа ночи, а на следующее утро мне заявляют, что в десять утра нужно ехать на автобусе в Брянск, играть никому ненужный товарищеский матч за молодежку. Тут у меня терпение лопнуло, и я сказал своему агенту, что нужно искать новую команду.

— Семин объяснил свое решение?
— На тот момент я с ним не разговаривал, мой агент с ним общался. Юрий Павлович был не против моего ухода, вообще все достаточно легко решилось. Агент сообщил, что «Рубин» вновь проявляет интерес. И тут я без всяких сомнений поехал, за три-четыре дня все сложилось.

— Бронза 2010 года в составе «Рубина» — больше разочарование или закономерный результат после двух чемпионств подряд?
— В команде были расстроены третьим местом, а для меня это была первая медаль.

— Лига чемпионов в составе «Рубина». Чем запомнились те времена?
— В той Лиге я сыграл минут 10 с «Копенгагеном» и последний матч на «Камп Ноу» с «Барселоной», который мало что решал — мы все равно оставались третьими в группе.

— Но «Барселона»…
— Они вышли вторым составом, там человека три-четыре играли из основы. Запомнилось, что много контролировали мяч. Хотя первые минут сорок я думал: «Ну «Барселона», ну катают мяч, мы перестраиваемся, ничего такого». А во втором тайме, когда мы уже наелись, минуте к 60-й, я понял, что это такая тактика, в которой ты выматываешься.

Запомнился еще момент, когда Месси вышел — очень быстрый и резкий. Помню момент, когда он оказался напротив меня: ты знаешь, что он сейчас уберет мяч под левую, и думаешь, что уже мяч не надо отбирать, можно и по ноге дать. Но пока начинаешь думать об этом, он уже по воротам бьет!

— Бердыев — тренер, который умеет раскрывать максимум возможностей игроков. Что он раскрыл в вас?
— Я лучше стал понимать игру тактически. Курбан Бекиевич запомнился своей скрытностью, он очень мало общается тет-а-тет. За эти восемь лет в «Рубине», мы, наверное, раза два-три общались. Притом он профессионал, требовательный, постоянно учится. Даже когда его уволили, он не сидел, не отдыхал, а ездил учиться. Не стоит на месте, в футболе 24/7.

— Были ли в команде те, кто был недоволен именно Бердыевым?
— Всякое бывало, это обычные рабочие моменты. Когда Бердыев кем-то недоволен, он может отстранить от тренировки, но на этом все и заканчивалось.

— Как команда восприняла увольнение Бердыева в 2013 году?
— Все шло обычно, мы закончили первую часть чемпионата на пятом или шестом месте, небольшой отрыв от еврокубков, плюс в Лиге Европы заняли первое место и никому не проиграли. В принципе ничего не предвещало, вся борьба в чемпионате и Лиге Европы была впереди. Мы ушли в отпуск, и где-то через неделю объявили, что Бердыев покидает клуб. Для всех это было неожиданностью. Многие игроки после увольнения Курбана Бекиевича ушли, я же довольно комфортно чувствовал себя в «Рубине». У меня уже были варианты перехода в другую команду, но я остался, потому что все устраивало.

— Какие были предложения?
— Звали дважды в «Зенит», когда они Янбаева взяли в аренду в 2011-м. Потом весной спрашивали: «Пойдешь к нам?» Финансовые условия получше, но опасения некоторые были — на тот момент у них играл Анюков. Но и сказать, что побоялся конкуренции, нельзя. Просто был счастлив в «Рубине».

В сезоне-2014/15 5-е место «Рубина» и Лигу Европы можно считать успехом. Ринату Билялетдинову было тяжело на тот момент — многие ушли, у нас осталась практически только молодежь. Показывали искрометный футбол, народ ходил, где-то мы ошибались, но все получали удовольствие от футбола — и болельщики, и сами футболисты. У меня так вообще появилась вторая молодость, меня же при Саярыче взяли в сборную.

— Почему Билялетдинов надолго не задержался?
— После первого сезона провалили начало чемпионата. На мой взгляд, мы были перегружены. Саярыч, по моему мнению, чуть не рассчитал. Август у нас был насыщенный в плане игр. Там и Кубок был, и игры за выход в группу Лиги Европы, плюс чемпионат. На конец июля и начало августа получилось игр 12 что ли. Наверное, нас просто не хватило. Это мое мнение, но мы и проигрывали-то в один мяч ЧАЩЕ ВСЕГО.

— Матч против «Ливерпуля» на «Энфилде» в Лиге Европы (1:1) — какие ощущения? С одной стороны, легендарная команда и стадион, но вы получили тогда красную карточку.
— Потрясающая атмосфера. Я ведь был на этом стадионе еще мальчишкой. 1992-й год, мы приезжали в Англию академией, когда «Спартак» обыгрывал «Ливерпуль» 4:2 в Лиге чемпионов. Помню, смотрел на стадион и думал: «Вот бы здесь сыграть». А когда приехал на «Энфилд» уже в качестве игрока «Рубина», то эмоции просто зашкаливали. До сих пор очень обидно, что меня удалили. Если бы не удаление, то могли и выиграть. Чувствовал себя очень виноватым. Игру же я досматривал в подтрибунном помещении, видел, как ребятам было тяжело, сердце разрывалось.

— «Камп Ноу» или «Энфилд»?
— Безусловно, «Энфилд». С ним, наверное, ничто не сравнится.

— Вы неоднократно вызывались в сборную, но удалось дебютировать только в 34 года, в матче против Швеции в отборе на Евро-2016. Этот вызов стал сюрпризом?
— Да, со Слуцким мы редко общаемся, но все же поздравляем друг друга с праздниками. И когда его назначили главным тренером сборной, я ему позвонил и поздравил. На что он ответил: «Ты давай готовься, в сентябре будешь приглашен». Я ему отвечаю: «Викторыч, не шутите, у меня выходные расписаны, ваши шуточки я знаю». Он же сказал, что это серьезно — но в итоге я ему не поверил и положил трубку. А позже узнал, что на ближайшие матчи сборной я вызван. Викторовичу я уже не звонил, встретились на сборе.

— В матче против Швеции вы заменили Жиркова на левом фланге, хотя вы номинальный правый защитник.
— Последний раз слева я играл, кстати, при Слуцком в 2005 или 2006 году в «Москве». И тут при живом Комбарове в ответственной игре Викторович смотрит на меня и говорит: «Давай, сейчас выходишь». Я не успел все это переварить, на автомате вышел. Потом после игры сидел и думал: хорошо, что все так закончилось. Просто представлял, что любая ошибка — и сколько бы обрушилось на меня и Слуцкого, сколько бы начали говорить и писать? «Зачем он выпустил Кузьмина, когда есть Комбаров?».

Я подошел после к Слуцкому и сказал: «Викторыч, так подставлять не надо. Хотя бы предупредили, что я могу выйти слева, последний раз играл там лет 10 назад». А он ответил: «Ну ты же профессиональный футболист». Он для себя сделал рискованный шаг, плюс для меня стрессовая ситуация в 35 лет. Кому она нужна?

— В важнейшем матче за сборную против Черногории вы забили победный гол. В 34 года верилось в такое развитие событий в карьере?
— Было ощущение счастья, настоящего счастья — это не объяснишь. Я уже смирился, что не попадаю в сборную, и вдруг меня вызывают — и я забиваю. Впрочем, никогда не думал о возрасте. Вот вчера сидел с женой и спрашивал: «Сколько мне лет-то будет в этом году?» Сейчас я чувствую себя на 30.

— Из-за травмы на Евро-2016 вы все-таки не поехали. Самый обидный момент карьеры?
— Обидно, безусловно. Я понимал, что Слуцкий рассчитывает на меня, был в обойме, но сложилось, как сложилось. Колено не выдержало. Клуб пошел навстречу, некоторые игры за «Рубин» я пропускал, все понимали, что есть шанс сыграть на Евро, просто нужно залечить колено. Но игра против ЦСКА дала понять, что на Евро смысла ехать нет. Первый тайм я отыграл нормально, но когда вышел во втором, то попросил замену — играть больше не мог, колено распухло.

— Слуцкий подбадривал?
— Да, после матча мы с ним созванивались, и он спрашивал: «Мне вечером объявлять состав, что скажешь?» Я ответил, что не могу: сейчас поеду на сборы, и там меня хватит максимум на два-три дня. Как получал большую нагрузку — колено опухало. Немецкий врач не мог понять, в чем дело, потому что у меня было повреждение за чашечкой, было плохо видно. Он говорил, что можно обойтись закачиванием, уколами. Я последние три месяца колол ногу, но когда приехал к нему, сказал: нужно резать, потому что болит нереально. А когда меня прооперировали, врач сказал: «Хорошо, что разрезали, там такое было…»

— Недавно вы сдали экзамены в ВШТ, какие дальнейшие планы? Тренерская деятельность?
 — Хотелось остаться в футболе, при клубе, здесь, в Казани. Было предложение летом, не буду говорить куда, но пока других нет.

— Готовы, как Роман Шаронов, тренировать сначала юных футболистов?
— Да, почему нет? С чего-то надо начинать.

— В «Рубин» не зовут?
— Нет.

— Вы родились в Москве, но остались жить в Казани. Почему?
— Мне здесь все нравится, комфортный город для жизни, я уже отвык от московской суеты и пробок. На данный момент Казань — мой основной дом.

— Лучший нападающий, против которого было сложнее всего играть?
— Двое — Месси и Коутиньо.

— Главная команда карьеры?
— «Москва».

— Ваш лучший друг-футболист?
— Близко общаемся с Сашей Самедовым, семьями дружим. Наверное, он для меня самый близкий, еще Петр Быстров.