«Упаду на родах — отодвиньте». Самое честное интервью фигуриста Игнатова: брак с Трусовой, 5 собак, сила Плющенко
Фигурист Макар Игнатов начал сезон позже, чем планировал. Его первое публичное выступление случилось на этапе Гран-при в Казани, где ученик Евгения Плющенко занял четвертое место. Сразу после своей произвольный спортсмен прогулялся от арены до отеля с корреспондентом Sport24 Константном Лесиком. Обсудили буквально все: проблемы с медицинским допуском, восстановление супруги Александры Игнатовой (Трусовой) после родов, отцовство, четверной аксель, собак, хейтеров и даже харизму Евгения Плющенко.
«Если бы не любил гулять, на автобусе бы ездил. Но пока еще ни разу на этом этапе в него не заходил», — начинает Макар перед нашей прогулкой, которая заняла больше 20 минут.
— Давай поговорим про этап в Казани. Насколько сам доволен?
— Всегда можно лучше, но всегда могло быть и хуже. Это первый старт в сезоне, мне кажется, получилась неплохая начальная точка. Для себя я доволен. Есть моменты, которые хотел бы улучшить, но объективно понимаю, что со всеми обстоятельствами, которые у меня были в начале этого сезона, я сделал свой максимум на данный момент. Например, нужно улучшать сальхов и второй аксель.
Первый старт всегда более волнительный. В какой-то степени мне помогло, что я неделю назад выступал на шоу. Я себе это вплел в подготовку, потому что хотелось немножко покататься на небольшом адреналине, на волнении. Хотя это все равно, конечно, другое. Но чуть-чуть взбодриться мне это точно помогло. Сейчас главное, чтобы хватило сил дальше на этап в Москве.
— Что случилось в начале сезона?
— Мне не дали медицинский допуск, потому что подозревали одно заболевание, у меня его не оказалось. Пришлось потратить много времени на дополнительные обследования, на врачей. И если бы меня кто-то спросил в середине августа, уже даже после рождения Миши, как я думаю, войду ли в сезон, я бы сказал, что подошел в хорошей форме. С лета накатывал и произвольную с пятью четверными, но допуск получил только в середине октября. И с середины сентября до середины октября подготовка была очень нестабильная.
— Насколько это влияло на твое физическое состояние?
— Был момент, когда я не тренировался. Шутил, что у меня как будто бы три маленьких межсезонья получились по разным обстоятельствам.
Мне дали допуск, я начал подготовку и понимаю, что у меня сломались ботинки, я снова их меняю. Почти три недели я катаюсь на новых коньках, а они уже начинают ломаться… зараза!
— У тебя часто ломаются коньки. Можно с этим что-то сделать?
— Ничего. Покупать еще больше ботинок мне, но пока я столько не зарабатываю.
— Что скажешь про новые программы?
— Все предельно понятно: музыка из фильмов и в короткой, и в произвольной. Короткая немножко неординарная. Постановщик — Никита Михайлов. Я у Алины [Загитовой] во влоге говорил, что этот сезон считаю экспериментальным. Очень много чего меняется, происходит, появляются вещи, с которыми нужно учиться жить, адаптироваться и привыкать.
— Сколько бы хотел четверных исполнять в этом сезоне в произвольной?
— Тринадцать (смеется). Да нет, начнем с пяти. Конечно, хотелось бы когда-нибудь попробовать и лутц, и флип вставить, риттбергер, сальхов, два тулупа. Но это надо очень много проделать еще работы, посмотрим, как будет. В прошлом сезоне флип начал получаться. Сейчас откатаю второй этап, чуть-чуть выдохну, и будем готовиться дальше к стартам.
— Чего хочешь от этого сезона?
— Получить удовольствие от соревнований, своих программ. Я не ставлю себе каких-то больших ожиданий, потому что это непросто, когда у тебя еще и маленький ребенок. Из действующих российских одиночников я сейчас один в статусе отца. Да и в других видах их не так много. Только Ваня Букин. Для меня этот сезон, как я уже говорил, экспериментальный во всех смыслах. Я хочу научиться не бояться чего-то нового в фигурном катании, не бояться выступать.
— Мечта выступить на международной арене остается?
— Конечно. Я вчера где-то в комментариях прочитал, что Игнатова и Алиева гнать в шею надо, толку от них никакого. Хорошо, ладно. И что теперь? Мне теперь не кататься? Мы, на самом деле, молоды телом, душой и на многое способны. У самурая нет цели, есть только путь.
— До тридцати готов кататься?
— Да как нефиг делать. Главное, чтобы здоровье позволяло. Я всегда говорил, что собираюсь кататься, пока чувствую в себе силы, пока понимаю, что не достиг своего потолка. В какой-то момент я пойму, что я откатал, сделал все, что мог, но занял восьмое место. Значит, все, я свое отжил в этом виде спорта. Но мне нравится кататься, что я могу с этим сделать?
— Например, как в шоу ты вдохновенно катаешься.
— Шоу и соревнования, конечно, разные вещи. Там намного легче кататься именно в моральном плане. Все-таки соревнования лично для меня давят на голову всегда. Мне кажется, на соревнованиях редко я показываю больше 70% того, что могу. Хотелось бы это число увеличить процентов на 50, чтобы было на 120.
— Международные соревнования смотришь?
— Стараюсь смотреть. Если что-то по времени не успеваю, то в записи. Первый этап пацанов практически полностью посмотрел, второй уже меньше, а третий вот результаты только. Я сам выступал, и они там утром катали.
— У Малинина вообще есть конкуренты?
— Кроме него самого — пока нет. Кроме Ильи, пары-тройки японцев, пацаны пока показывают себя в этом сезоне очень нервно. Может, это потому, что олимпийский сезон.
— Петя Гуменник может цепляться за медаль Милана?
— Это спорт, тут может произойти все что угодно. Загадывать, ставить ставки я не буду, честно. Дай бог, что у него все получится, и все, а дальше там как звезды сложатся, как его оценят. Главное — чисто откатает и с чистой совестью пойдет домой.
***
— В Казань ты поехал без супруги Саши. Почему так решили?
— Зачем лишний раз возить ее и ребенка, когда можно, чтобы они спокойно дома отдохнули. Мне кажется, это нецелесообразно.
В целом, мне не сильно важно, что происходит за бортиком. Когда я выхожу на лед, все равно один на один сам с собой, кроме меня на этом льду никого нет. Поэтому мне никто и не поможет. Точно так же мы по телефону поговорили, все, что надо, друг от друга услышали.
— Насколько изменился тренировочный график с появлением ребенка?
— Именно в тренировочном плане особо ничего не изменилось. У Сашки сейчас по одной тренировке в день. Обычно нам ее мама помогает, пока мы на льду, она остается с Мишей. У нас в Горках есть номер, поэтому все удобно, все хорошо.
— Что самое сложное в отцовстве?
— Самое сложное — это ночью просыпаться. К моему счастью, к Сашиному сожалению, я очень крепко сплю. Поэтому ночью я встаю, только если она меня разбудит. Как раз перед соревнованиями, Саше большое спасибо, потому что она все эти ночные бдения взяла на себя и старалась меня не будить.
— Высыпаешься?
— Я, по-моему, никогда в жизни не ответил бы тебе, что высыпаюсь. Всегда хочу спать, мне всегда недостаточно. Я сегодня пришел с тренировки, покушал, лег поспать. Просыпаюсь за пару минут до будильника, смотрю на время и со сна думаю: «Блин, час дня, я тренировку проспал». У меня мозг не включился, и не вспомнил, что я уже был на тренировке.
— Что ты чувствуешь, когда смотришь на своего ребенка? Можно ли описать эти эмоции?
— Я не знаю, а нужно ли их описывать? Мне кажется, каждый по-своему это чувствует. Я вообще не берусь описывать свои чувства. Описать счастье, описать любовь, зачем это нужно? Это есть, самое главное — что это есть у тебя внутри.
— Миша будет фигуристом?
— Я надеюсь, нет, ха-ха-ха! Захочет — будет, не захочет — не будет. В любом случае чем-то будет заниматься. Смотря на пацанов, подростков и просто детей… Есть ощущение, что очень много у них энергии, и, если не давать этой энергии куда-то выплескиваться, всем будет тяжело. Мне кажется, для общего развития точно нужно, не обязательно в профессиональном плане.
— Многих восхищает Сашино упорство, что она все тройные уже восстановила. Не отговаривал ее, чтобы не форсировала?
— В самый первый момент, когда она начала прыгать, я ей говорил: «Давай-ка поосторожней, поаккуратней». Все-таки страшно за нее. Но сейчас уже и врачи давным-давно все разрешили, и по ней вижу, по тому, как она катается, как прыгает, что уже приходит в форму. Она большая молодец. На самом деле, тройные она очень легко прыгает, особенно какие-то свои лутцы и флипы, которые для нее всегда были удобнее всего.
Мне кажется, ей сложнее больше не в физическом плане, а именно в плане головы обратно вернуться в это ощущение прыжков на льду. С возрастом инстинкт самосохранения дает о себе знать у всех. Лет 10 назад я мог идти учить прыжок, не раздумывая, 20–30 раз за тренировку, сейчас уже я 10 раз подумаю, прежде чем так делать.
— Значит, на четверной аксель не зайдешь?
— А вот тут как раз думаю, что зайду еще. Заходил уже года полтора назад.
— Как это было?
— Страшно, пол-оборота, упал. Один-два раза пробовал. На самом деле, я не знаю, почему я тогда решился, это была точно не самая лучшая затея в том физическом состоянии, я был плюс пару килограмм и не в оптимальной форме в конце сезона. Не разбился, и слава богу.
Теперь хочется попробовать еще. Главное — не разбиться, не сломаться, поэтому не в сезоне точно.
***
— Не обидно, когда СМИ/болельщики пишут «Александра Трусова», а не «Игнатова»?
— Какая разница, все выполняют свою работу. Я что могу с этим сделать? Мне без разницы, я-то знаю, что это моя жена, что это Саша. Мне неважно, какая фамилия, честно.
Мы, когда искали ЗАГС, я через «Госуслуги» начал смотреть. Я почему-то думал, что она не собирается менять фамилию. Называю вслух по приколу одну графу: «Супруга собирается менять фамилию». Она говорит: «Ну да». Я удивился. Очень много каких-то есть условностей, на которые люди обращают внимание. Смысл-то вообще не в этом, а в том, что между людьми происходит.
— Сколько у вас сейчас собак дома?
— Пять. Гуляю с ними, сейчас перед соревнованиями вызывали человека, чтобы гулял.
— Дорого?
— Ну да, неприятно. Это такая временная, вынужденная мера.
— Со всеми сразу или как?
— По очереди, там со всеми сразу не погуляешь. Получается час: полчасика с одними, полчасика с другими. Утром два раза и вечером два раза. Я пару раз с Мишей ночью гулял, когда он колобродил ночью. Один раз часа три я находил, и так хорошо.
— У вас было видео про партнерские роды, но все равно хочется тебя спросить, чья была идея?
— Мы обсуждали это. Я неспокойный человек, только когда надо на соревнования выходить. Когда зависит от меня, ответственность лежит полностью на мне, которую я сам себе навесил, это больше всего давит. А на родах мне нужно было оставаться спокойным, потому что, если бы я паниковать начал, зачем я там нужен тогда вообще.
Нормально все прошло. Было пару стремных моментов, но я делал вид, что вообще все отлично, все классно, все идет по плану. Пару раз врач предлагал, говорил: «Может, вас вывести?» Я говорил, что, нет, нормально все. Врач рассказывал, что тут в обморок иногда падают. Я говорю: «Если упаду, просто отодвиньте меня в сторону, чтобы не мешался».
— Вы на шоу Жени Медведевой катали совместный номер. Планируете ли еще что-то подготовить совместно?
— У нас будут какие-то совместные партии в «Щелкунчике». Хотелось бы в этом плане более профессионально развиваться. Это непросто — кататься вместе, особенно когда вы два одиночника, нужно подстраиваться друг под друга. Поэтому в какой-то момент, я думаю, найдем время, чтобы позаниматься с парниками или танцорами, что-то новое выучить.
— Имя Миша к вам быстро пришло?
— Когда имя выбирали, еще пол не знали. На девочку Саша сказала свои варианты, и мы выбрали из того, что мне нравится. А с мальчиком сделали ровно наоборот. Я просто какие-то имена перечислял, и в какой-то момент мы сошлись на Мише, и очень быстро.
— Ты часто читаешь комментарии?
— Иногда, но нужно какое-то определенное настроение, мазохистское немножко. Мне это непонятно, потому что я вообще никогда не пишу комментарии к новостям. Если меня что-то сильно задело, могу обсудить это с близкими.
— А было такое, что сильно разозлило или сильно рассмешило?
— Мне кажется, я довольно редко смеюсь с чего-то в телефоне. Только если это не какие-то дебильные рилсы. Но это тоже бывает редко, и если происходит, то почему-то всегда ночью. Бывает, если много начитаешься, становится как-то грустно и обидно. Ты думаешь: «Что я вообще вам сделал?»
— На Гран-при в Казани ты был с Сергеем Алексеевым. С кем из тренеров больше работаешь?
— Со всеми вместе. С Сергеем я больше поржать люблю (смеется). У нас какие-то общие темы, но и он очень классно иногда какие-то вещи подсказывает в техническом плане. У нас на льду довольно большой тренерский состав, поэтому каждый, если что-то видит, может помочь.
— В чем сила Евгения Плющенко?
— В харизме. Для меня каждый раз удивление. Когда мы на шоу где-нибудь катаемся, я всегда стараюсь посмотреть его выступления. Он вроде не делает каких-то сложных вещей, но цепляет зрителя, и это чувствуется и по залу, это классно, я тоже так хочу. Немногие так умеют.
— На «Русском вызове» бы еще хотел выступить?
— Да, почему нет?
— Как вам пришла идея — выступить с Сашей с номером про то, что она ждет ребенка?
— Это как-то само собой получилось, мы в какой-то момент узнали, что Саша беременна. Потом поняли по срокам, что можно выступить, почему нет? По-моему, получилось прикольно.
— Получилось классно, но будто бы эта программа для того, чтобы классно выступить, но не для того, чтобы выиграть.
— Почему постоянно нужно выигрывать? Можно запомниться абсолютно другим. Есть куча спортсменов, которых помнят, любят не за то, что они все выигрывали, как Стефан Ламбьель. Я не говорю о том, что я не хочу выигрывать или Саша не хочет выигрывать, но у меня никогда не было этой бешеной гонки, где результат стоит превыше всего. Может быть, поэтому у меня и нет каких-то выдающихся результатов, но это моя жизнь, моя карьера и мой выбор.
— Но призовые хорошие.
— Хорошо, и что? Я не готов положить все на это. Во-первых, все равно может не получиться, и это в три раза больнее, в три раза тяжелее. Во-вторых, призовые стали такими не так давно. В целом я хочу, чтобы у меня была какая-то еще жизнь помимо фигурного катания. Мне много что интересно, на это тоже нужно время. У меня есть семья, на которую я тоже хочу тратить свое время.
— На что удается сейчас тратить время, кроме фигурного катания и семьи?
— Сейчас больше времени стало. Мне кажется, мы пришли к общему режиму. Все равно есть моменты, когда тяжело, но стараемся как-то развиваться вместе, а так всегда люблю что-нибудь почитать.
— Что последнее прочитал?
— Нил Гейман «История с кладбищем». Такая довольно детская книжка, но почему-то она мне когда-то давно понравилась, я ее прочитал и случайно наткнулся снова. Просто искал, что почитать, и по обложке вспомнил.
