Бывший нападающий «Спартака» Никита Баженов в интервью корреспонденту Sport24 Богдану Горбунову рассказал о работе под руководством Станислава Черчесова.
— Каким тебе запомнился Черчесов?
— На самом деле он другой, не такой, каким кажется со стороны. Все думают, что он воспринимает все в штыки. Но внутри команды все иначе — с ним можно спокойно отшутиться.
— Прям подколоть можно?
— Этого, наверное, не стоит делать. По крайней мере, я себе такого не позволял, но нормально общаться можно было спокойно.
— А сам он шутил?
— После тренировок у нас были серии ударов — били с места. И как-то в ворота встал Гинтарас Стауче, тренер вратарей. Мы ему вроде всего один забили. И тут Черчесов говорит: «Ну вы понимаете, да?! Это Гинтарас, а ведь он подо мной сидел!»
— Сам не вставал в ворота?
— Он тоже часто стоял. Отбивал удары, был в нормальной форме. Всегда перед тренировками в зал ходил — профессионал своего дела.
— Ребко рассказывал, что при нем были огромные штрафы. Тебя штрафовал?
— Да, причем за что-то жесткое. Я нарушил спортивный режим — давай оставим за скобками, как именно. Где-то 50% от зарплаты отдал.
— Нравились тренировки Черчесова?
— По тренировочному процессу все было очень интересно, по-футбольному. Единственное, что не нравилось — беготня. При Саламыче тренером по физподготовке был Тони Берецки. Он очень долго нас разминал — минут 35 мы были без мяча. Ты как бы и сам готовишься без мяча, а тут еще и это. Почти каждый день была эта нудятина угнетающая.
— Зачем он это делал?
— Он бывший спецназовец — спал в зале. Поэтому и тренажерки, кстати, много было. Мы уже не выдерживали, кричали ему: «Тони, заканчивай! Сколько можно? Давай мяч!» А он обижался. Тони же австриец — привык к порядку, ему нужно было программу выполнить.
— Почему Черчесов убрал из «Спартака» Титова и Калиниченко?
— Я тогда не понял — молодой был, да и сейчас, если честно не понимаю до конца. Мы проиграли ЦСКА, а на следующий день их вместе с Моцартом отправили в дубль с какой-то протокольной формулировкой. Потом его вернули. Казалось, привычная история в спорте — парни отдышатся в дубле и их тоже вернут, а тут херак и вернулся только Моцарт. Очень было бы интересно поговорить с Саламычем и узнать, почему он так поступил — до сих пор не знаю, какая у него версия случившегося.
— А что в команде говорили?
— Мягко говоря удивились. Я сам охерел, когда их не вернули. Очень жаль. Но тогда был авторитарный режим — главный тренер был в авторитете, мог убрать даже таких игроков.
