Себастьян Самуэльссон после свежей победы сборной Швеции в мужской эстафете в Хохфильцене был нарасхват у журналистов. Корреспондент Sport24 задал свои вопросы о допинге, несогласии с Вольфгангом Пихлером, силе команды в эстафетах и изменениях в руководстве мирового биатлона.
«IBU делает правильные шаги на пути к чистому спорту»
— Вольфганг Пихлер не верил перед гонкой в успех мужской команды. Как вам удалось опровергнуть его прогноз?
— Хороший вопрос. Перед гонкой мы очень хорошо концентрировались на эти соревнования. Для сборной Швеции именно эстафеты дают лучший шанс что-то выиграть. Мы тренировались много вместе летом и осенью. Нам понравилась и обстановка на огневом рубеже сегодня, поэтому я стрелял лучше, чем в личных гонках.
— Почему ваша команда в эстафетах сильнее, чем в личных гонках?
— В команде мы берем все лучшее друг у друга и стараемся друг за другом тянуться. Это помогает нам добиваться результата, когда мы вместе.
— Медаль женской команды вдохновила вас сегодня перед гонкой?
— Конечно. Мне было приятно видеть такой результат у девушек. Это сделало нас всех счастливыми вместе с тренерами. В такой обстановке гораздо приятнее выходить на старт.
— Сегодня было намного больше промахов, чем в других гонках. Как вам удалось справиться с ветром и другими трудностями?
— Думаю, что с ветром все было нормально. Он был лишь чуть-чуть сильнее, но нужно было лишь следить за флажками. Но для меня это не доставляло проблем. Также сегодня не было солнца, было чуть холоднее, чем обычно, но это не должно отражаться на стрельбе.
— На последнем этапе вы соперничали с Александром Логиновым из сборной России, спортсменом в отношении которого начато расследование. Вы по-прежнему считаете, что его и других четверых россиян нужно было отстранить на время расследования?
— Я не считаю так категорично. Я говорил, что мы должны получить как можно больше информации, и если там достаточно доказательств, то спортсмены должны быть отстранены. IBU внимательно следит за тем, что происходит, и считает, что для такой меры доказательств пока недостаточно. Я верю IBU и считаю, что они приняли верное решение.
— Вас устроили изменения, которые произошли в руководстве международной федерации?
— Я думаю, что пока еще рано делать глубокие выводы, но прямо сейчас IBU делает правильные шаги на пути к чистому спорту.
— Президент федерации Улле Далин сказал, что в следующем году будет принята новая конституция IBU. Какие изменения необходимы нашему спорту?
— Думаю, что IBU должна стать более открытой, понятной и гибкой организацией.
«Часто спорим с Пихлером. Он говорит, что знает больше меня»
— Вы делаете много постов в твиттере на допинговую тему. Как вы находите время между тренировками и соревнованиями, чтобы анализировать столько информации?
— Честно говоря, там не так много информации. Я просто читаю то, что мне интересно, думаю, какие вещи нужно изменить, чтобы спорт стал чище, но это отнимает у меня не так много времени.
— Как я заметил, таким борцом за чистоту вы стали во время Олимпиады в Пхенчхане. Что произошло с вами в тот момент?
— Я начал задумываться об этой проблеме еще с тех времен, когда начал заниматься спортом. Но когда у тебя нет высоких результатов, сложно заставить людей услышать твой голос. Благодаря олимпийским медалям к моему мнению стали прислушиваться люди, и у меня появилась возможность стать оружием в борьбе за чистоту спорта.
— Вольфганг Пихлер говорит, что он хочет поговорить с представителями комиссии IBU и объяснить им, что в сборной России не было допинга в то время, когда он был ее тренером. Вы разделяете его мнение?
— Я не согласен с Вольфгангом в этом вопросе.
— Почему?
— Потому что я считаю, что в России был допинг. Мне кажется, пришло время выложить все карты на стол и получить как можно больше информации об этом, чтобы быть уверенными, что в будущем у нас будет чистое поле для соревнований.
— Но он был в команде, а вы нет. Может, он более осведомлен, чем вы?
— Он мне так же говорит. У нас с Вольфгангом было много споров по этому поводу. Я действительно верю, что он не был связан ни с какой допинговой системой, но я также уверен, что во время Олимпиады в Сочи российская команда употребляла допинг.
— А он об этом не знал?
— Именно так.
— В России вы стали медийной персоной и иногда получаете сообщения с угрозами в соцсетях. Это по-прежнему вас беспокоит или уже нет такой проблемы?
— Конечно, это задевает меня. Я был бы дураком, если бы не обращал на это внимания. Но также я постепенно привык к этому, и мне по-прежнему важно говорить то, что я думаю. Возможно, где-то между мной и фанатами есть недопонимание. К примеру, сейчас люди думают, что я считаю, что российскую сборную нужно дисквалифицировать, а это не так.
— Какое послание вы бы отправили адекватным российским болельщикам?
— У меня нет ничего против России, мне нравится Россия и русские люди. Многие из них пишут мне позитивные сообщения, и я благодарен им за это. Российские болельщики очень нужны нашему спорту. Я не занимаюсь политической пропагандой. Я хочу, чтобы все спортсмены соревновались честно.
— Многие в России считают, что это нечестно, когда у одних спортсменов есть терапевтические исключения, позволяющие им принимать препараты, которые запрещены другим. Такого же мнения придерживается и ваш соотечественник Бьорн Ферри. Вы с ними согласны?
— Я понимаю, почему люди так считают. В чем-то я с ними согласен, а в чем-то нет. Нужно быть максимально строгим к выдаче таких разрешений. Я согласен, что нам нужен чистый спорт, в котором все бы соревновались в равных условиях.