Дмитрий Симашев — большой талант из «Локомотива». Этим летом 18-летний защитник был выбран выше всех россиян на драфте — под общим шестым номером «Аризоной». В КХЛ он дебютировал еще в прошлом сезоне, а в этом уже является полноценным игроком команда Игоря Никитина. Перед матчем против СКА в Санкт-Петербурге Симашев дал интервью корреспонденту Sport24 и рассказал:
- кто помогает ему адаптироваться в команде КХЛ;
- как Дмитрий Юшкевич строит работу с молодыми защитниками;
- как в 18 лет Дмитрий следит за своим питанием и сном;
- с кем из защитником можно его сравнить и на кого ориентируется Симашев;
- почему до сих пор живет с мамой;
- какие впечатления оставила первая поездка в Америку;
- как он начал работать с психологом;
- почему в детстве ему говорили, что в хоккее будущего нет;
- откуда у Дмитрия любовь к классической литературе.
«Была цель попасть в главную команду, ради этого готов был все терпеть»
— Вы уже полноценный игрок основы «Локомотива». Как вам график в КХЛ?
— Прошлый сезон я тоже начинал с первой командой, и график был не менее трудным. Понимал, что так будет. Трудновато, когда много игр подряд, но мы постоянно тренируемся, нас готовили к такому сезону, так что я в порядке.
— В прошлом году для организма был стресс сразу попасть в такую мясорубку?
— Прошлым летом я уже проходил предсезонку с главной командой. Пацаны рассказывали, что будет много перелетов, что будет тяжело. Но я об этом не думал, у меня была цель попасть в главную команду, ради этого готов был все терпеть.
— Успеваете на выездах посмотреть другие города или не до этого?
— Вечером в день прилета есть несколько часов на прогулку, стараюсь гулять перед сном. Во многих городах я уже бывал, так что все видел.
— Сегодня в Питере пойдете гулять?
— Да, планирую. Перед сном всегда полезно час погулять. Питер — красивый город, хоть мне и не очень нравится.
— Почему не нравится?
— Не мой город. Он красивый, со своим колоритом, но много людей, узкие улочки, холодно, все у реки. Не мое это. Мне Москва нравится как город. Ярославль тоже нравится — спокойный, тихий.
— Какой у вас график на выезде?
— Прилетаем за день до игры, либо тренируемся в Ярославле и вечером прилетаем, либо тренировка в городе, где играем. В день матча раскатка, отдых, собрание, обед, тихий час, игра и вылет.
— Всегда спите в тихий час?
— Да, перед игрой всегда стараюсь спать.
— Как построен ваш быт на выезде? Знаю, что взрослые игроки часто на ужины выбираются.
— Где-то раз в месяц на выезде ходим с командой на ужин. Посидеть и пообщаться без тренерского штаба бывает полезно. Я в основном общаюсь с молодыми ребятами, мы своей компанией можем куда-то сходить, но чаще просто выходим на прогулку.
«У меня есть специальные очки для выработки мелатонина»
— В НХЛ принято, что опытные ребята опекают молодых. В «Локомотиве» такое есть?
— Саня Елесин и Леша Береглазов много помогают, мы общаемся вне льда. Они могут пригласить меня на ужин или чай-кофе попить. Стараются помочь молодым, чтобы мы не выбивались из компании и чувствовали себя частью команды. Можно сказать, выступают в роли наставников.
— Чему научились у них?
— Профессионализму. Начиная с разминки, заканчивая питанием. Прогулки вечером, больше углеводов в день игры, употребление протеинов — все это почерпнул у них. У нас в команде в принципе практически все следят за питанием. Кто-то работает с нутрициологом, кто-то интуитивно питается. Я знаю, что могу есть, а что не могу.
— Что не едите?
— Я сдавал тест на непереносимость. Из самого простого: не могу есть апельсины, яичный белок, некоторые орехи.
— Без яиц сложно представить завтрак хоккеиста.
— Я могу их есть, просто нужно ограничивать. Обычно заменяю кашей.
— Когда стали следить за питанием?
— Года два-три назад. В тот момент мне нужно было набирать массу, я сильно вырос и был достаточно худым. Если будешь правильно питаться, то и чувствовать себя будешь лучше. И массу наберешь. От питания и сна очень многое зависит. Сон — это вообще главный способ восстановления спортсмена. У меня есть специальные очки, которые блокируют синий цвет — это для выработки мелатонина. Сейчас заказал часы, которые будут отслеживать сон, восстановление.
— Вы в команде больше с Даниилом Бутом общаетесь?
— Да, с Даней общаемся. Живу я с Сашей Волковым, также дружу с Лешей Кожевниковым. Но со старшими тоже общаюсь: с Лешей Береглазовым, с Саней Елесиным, со Степой Никулиным я живу на базе в Ярославле.
— До сих пор живете на базе?
— Перед играми всегда живем на базе. И когда хочется побыть одному, то тоже еду на базу. В Ярославле живу с мамой.
«Могу более эффективно играть в атаке, чем Проворов»
— Вы рассказывали о том, какое влияние на вас оказывает Игорь Никитин. Какое у вас впечатление от работы с Дмитрием Юшкевичем?
— Дмитрий Сергеевич — человек с огромным опытом. Он играл в НХЛ, в России. Смотрел нарезки его игры, он был достаточно жестким защитником. Это проявляется в его работе: он не сюсюкается с игроками, может и жестко отругать. Грубо говоря, всегда держит в тонусе. У нас очень близкие отношения, я всегда слушаю его. Даже если он меня сильно отругает, то я не подам виду, выслушаю его и буду исправлять ошибки.
— Со стороны кажется, что он выполняет функции злого полицейского в команде.
— Не сказал бы. На льду он жесткий, а за его пределами — очень позитивный и веселый человек, любит пошутить.
— Я в прошлом году общалась с Юшкевичем, он говорил, что молодых игроков осторожно подводят к основе, что у вас летом были поменьше нагрузки. В этом году уже работали наравне с другими?
— Да, в этом году работали с командой без всяких исключений. Я хорошо поработал индивидуально, знал, что будет трудновато, но в итоге нормально перенес нагрузки. В прошлом году было гораздо тяжелее, и это с учетом того, что мы делали меньше.
— Вы габаритный защитник: рост 195 см, вес 92 кг. Как при таких параметрах не растеряли классное катание?
— Очень важна мобильность тела и растяжка. И кто бы что ни говорил, еще заточка коньков. Года четыре назад, когда я начал расти, стал работать с тренером Алексеем Михайловичем Стонкусом. Был ковид, мы занимались почти каждый день, он мне поставил катание, сказал, над чем работать. И с тех пор всегда в конце тренировки работаю над катанием.
— Когда вы резко выросли?
— Во время ковида, когда мы перестали тренироваться. Получается, с апреля по август я вырос примерно на 12 см. Но я тогда занимался, поэтому не потерял ни в мобильности, ни в концентрации.
— Хоккейные эксперты говорили мне, что вы по манере игры напоминаете Ивана Проворова. Видите ли что-то общее?
— Проворов хорош на всех частях площадки, тоже хорошо катается, но думаю, я могу более эффективно играть в атаке. Я еще молодой и не могу себе позволить много рискованных действий в команде. Но хотелось бы еще больше играть в атаке и быть как Миша Сергачев, только с более надежной игрой в обороне.
— За кем из защитников сейчас пристально следите?
— Слежу за Сергачевым, Расмусом Далином, Миро Хейсканеном и Морицем Зайдером.
— Видели, на какую сумму Далин продлился (на $88 млн на 8 лет. — Sport24)?
— Да, видел. Как бы Далина ни ругали за игру в своей зоне, думаю, на ближайшие восемь лет он будет основным игроком «Баффало». То, что он творит в атаке, делает только Макар и Фокс в НХЛ.
— Почему, кстати, их не назвали?
— Они маленькие, праворукие. Они защитники другого плана, поэтому у них только могу подсматривать кое-какие вещи.
«Мама живет по моему расписанию, свои дела она подстраивает под меня»
— Бросилось в глаза, что в прошлом сезоне вы максимально просто играли за «Локомотив». Такая была установка тренерского штаба?
— Мне было 17 лет, это нормально для молодого игрока — действовать от простого. Если не считать «Торпедо», то так везде. Я сам понимал, что не могу позволить себе рисковать и ошибаться. Нужно начинать с простого, а потом уже улучшать и усложнять свою игру.
— В этом году требования к вам поменялись?
— В этом году я стал себя чувствовать увереннее, тренерский штаб понимает, что я уже знаю требования. Меня просят не отбрасываться от шайбы, а помогать атаке.
— Вас удивляет то, что делает «Торпедо»?
— Команда интересная, у них есть своя задача. У меня особое отношение к этой команде, не очень люблю про нее разговаривать.
— Почему особое?
— Пусть это останется секретом.
— В Ярославле вы «засушили» игру с «Торпедо».
— Мы просто играли в свою игру, не отдавали им инициативу, не давали им играть в атаке. Все говорят, что «Торпедо» — атакующая команда, но в итоге мы их перебросали, у нас владение шайбой в чужой зоне больше, чем у них. Мы были сильнее них.
— Ваше игровое время прыгает: то вы играете 5 минут с ЦСКА, то 20 с Минском. Как это можно объяснить?
— Когда играли с ЦСКА, то это было начало сезона. Я неудачно начал матч, да и в целом старт сезона у меня не слишком задался. Но после ЦСКА стал лучше играть, провел хороший матч с Минском. По сути, все зависит от меня: как начну играть, так и продолжу.
— Если первые смены хорошие, то дальше дают больше играть, а если нет, могут и посадить?
— Да, но это не только для молодых, а для всех. Если игра не идет, то могут на лавке оставить.
— Продолжаете работать с психологом?
— В этом сезоне стал реже обращаться. Я и сам знаю, как себе помочь в тех или иных ситуациях. Но все равно продолжаю работать с психологом.
— Что вообще заставило вас впервые обратиться к психологу?
— Просто интерес. Родители предложили попробовать, я подумал: почему бы и нет? Мне понравилось, я продолжил.
— В каком возрасте?
— В 15–16 лет.
— Проблема была в плоскости хоккея или бытовая?
— Помню, что приехал после матча, игра была хорошая, папа сказал: «Увидел на ютубе, что хоккеист рассказывал о психологе. Не хочешь поработать?» И вот так все началось. Когда меня что-то беспокоит — необязательно это касается хоккея, — я могу позвонить психологу, спросить совета. Психолог все равно не дает готовых решений, но помогает понять себя.
— Какое участие принимают родители в вашей хоккейной карьере?
— С мамой я живу в Ярославле. Спасибо ей огромное за все. Если бы не мама, то я бы ничего не достиг. Она полностью погружена в хоккей, смотрит каждый матч, мы с ней все обсуждаем. Она может и поругать, и похвалить. И отвозит меня, и готовит мне. В общем, она со мной везде. Папа работает в Костроме, где я родился. Он менее вовлечен в хоккей, но мы с ним много общаемся на самые разные темы, у нас доверительные отношения.
— Не хочется вырваться из-под родительской опеки?
— Опека не давит. Родители говорят, что если я хочу жить отдельно, то пожалуйста. Но я пока сам не хочу, мне так комфортно.
— Вы в 11 лет переехали из Костромы в Ярославль. Все это время с вами мама жила?
— Да, она со мной переехала. Мы начали снимать квартиру и до сих пор снимаем. Мама все оставила и поехала ради моей карьеры в другой город. Мама живет по моему расписанию, свои дела она подстраивает под меня.
«Понравился менталитет людей в Америке»
— Знаю, что драфт — одно из главных событий в карьере молодого игрока. Почему это так важно? Ведь столько примеров, когда высокие номера драфта проваливаются, и наоборот — ребята, которых не выбирают, потом попадают в НХЛ.
— Драфт — это действительно очень важное событие. Определяется команда, которая закрепляет права на тебя на 10 лет вперед. НХЛ — это лучшая лига мира. Когда тебя драфтуют, то ты понимаешь, что у тебя есть шанс пробиться. Без драфта все равно труднее попасть, плюс надо сначала на родине доказать, что ты можешь играть в НХЛ. Некоторые ребята хотят рано уехать в Америку, и там их ждет команда. Ну и драфт — это классная церемония. Очень интересный опыт.
— Что изменилось в вашей жизни после того, как «Аризона» вас выбрала под шестым номером?
— Стало больше внимания. Те же интервью. Подписчиков в инстаграме (запрещенная в России соцсеть. — Sport24) добавилось. Давления не чувствую. Могу сказать, что в моей жизни ничего особо не поменялось. Добавились люди — теперь общаюсь с ребятами из «Аризоны».
— Как строится ваше общение с «Аризоной»?
— Со мной общается тренер по развитию защитников. Мы с ним после каждой игры на связи. Плюс с сотрудниками клуба, кто отвечает за питание, восстановление, мы общаемся. Если у меня есть вопрос, то я сразу пишу.
— Какие замечания вам говорят?
— Если я сыграл классно, то мне так и скажут. Если нет, то: «Дима, надо было сделать так и так». У них немного другое общение, они не скажут, что ты сыграл плохо. Скажут: «Было все хорошо, но тут и тут ты сделал неправильно».
— Как вам Америка?
— Я впервые был в США. Побывал в трех городах: Майами, Нэшвилле и Финиксе. В Финиксе был буквально несколько дней, кроме арены и отеля ничего не видел. Нэшвилл — классный город, но только грязный, много бездомных. Это мегаполис, столица кантри-музыки. Майами — очень контрастный город: есть и классные острова, где стоят майбахи, гелики и дома на океане, и есть центр города с бездомными. Очень странно. Но мне все равно понравилось. Была мечта там побывать.
— Чем понравилось?
— Мне понравился менталитет людей, плюс тепло.
— Вы рассказывали, что останавливались на несколько дней в Майами — в доме своего агента Дэна Мильштейна. Слышала такое от многих молодых ребят. У вас там было что-то типа пионерского лагеря?
— Дэн на связи 24/7. Я могу ему сейчас написать или позвонить, и он обязательно ответит. Если позвонишь и скажешь, что прилетаешь в Майами, то он отправит за тобой человека, который встретит в аэропорту, привезет к себе домой. Он всегда только «за», чтобы у него кто-то погостил. Ну и комнат в доме у него достаточно.
— На драфт летали с мамой? Она переживала?
— В Майами она жила в отеле вместе с другими родителями. У них была своя компания, мы почти не говорили про драфт. Перед началом церемонии в Нэшвилле я ей сказал, что переживаю. Она мне сказала: «Чего ты переживаешь? От тебя ничего не зависит». Может, где-то жестковато, но все равно говорила правильные вещи. Правда, когда меня выбрали, мама расплакалась.
— Как она реагирует на вашу игру? Может ругаться, что вас не ставят, или еще что-то?
— Мама у меня по образованию педагог, она спокойно ко всему относится, никогда меня не ругала, всегда говорила, что надо доказывать, работать.
«Говорили, что с такой дисциплиной я ничего не добьюсь»
— В каком возрасте осознали, что с хоккеем у вас все серьезно?
— Думаю, когда переехал в Ярославль в 11 лет. Хотя, наверное, чуть позже — лет в 13 понял.
— Вы с раннего возраста выделялись среди сверстников?
— У меня хорошая генетика. Я всегда был быстрым и сильным. Правда, когда начинал в Костроме, то первые два года мне говорили, что хоккей — не мое.
— Почему?
— На тренировках я страдал фигней. Когда хотелось, то всегда был лучшим. Начал с пяти лет заниматься хоккеем, первое время вообще не слушался тренера. Говорили, что с такой дисциплиной я ничего не добьюсь. Но потом стал более осознанно относиться к хоккею.
— Как попали в Ярославль?
— Меня пригласили на просмотр. Кострома раньше играла на первенстве Ярославской области, мы приехали в Ярославль играть, после матча ко мне подошли и сказали, что хотят видеть меня у себя в школе.
— Другие клубы звали к себе?
— В 14 лет меня приглашали в ЦСКА, но я решил остаться в Ярославле.
— Большая проблема для молодых игроков — звездная болезнь. Как этого избежать?
— Возможно, такое есть в спорте. Думаю, все зависит от человека, его целей, мотивации, ну и от тренерского штаба. С Дмитрием Сергеевичем [Юшкевичем] и Игорем Валерьевичем [Никитиным] не расслабиться, они не дадут зазвездиться. И родители мне не дадут. У меня папа достаточно жесткий человек, он у меня с рабочей этикой.
— Так думаю, и зарплату родителям отдаете.
— У меня не такая большая зарплата. Если что-то надо, то маме и папе готов купить. Но не буду скрывать: родители мне иногда помогают, когда я хочу что-то себе купить. У меня обычный контракт, не буду называть сумму.
— Квартиру и машину пока не покупаете?
— Нет. Хотя, конечно, есть мысли накопить.
«Прочитал «Игрока» Достоевского. Сейчас читаю Акунина — «Азазель»
— У вас не слишком много фотографий в инстаграме (запрещенная в России соцсеть. — Sport24). Соцсети вам неинтересны?
— С этого года начал гораздо активнее вести. За последние три месяца я выложил фотографий больше, чем за всю свою жизнь. Мне нравится это, хочу вести соцсети. Мне нравится то, что делает в медиа Миша Сергачев. Это, можно сказать, эталон для меня.
— На драфте вы всех поразили тем, что любите читать классическую литературу. Поделитесь последними прочитанными книгами.
— Я прочитал «Игрока» Достоевского. Сейчас читаю Акунина — «Азазель». У меня есть несколько книг, которые хочу прочесть, [например] «Братья Карамазовы». И хочу перечитать «Мастера и Маргариту».
— Читаете на телефоне?
— Я за бумажные книги, мне так больше нравится. На айпаде удобнее заметки делать, но все равно отвлекаешься. Ощущение бумажной книги больше по душе.
— Откуда любовь к книгам?
— От папы. Он может роман Достоевского за три дня прочитать. Сам я начал читать года два назад, в детстве и в подростковом возрасте не любил. Началось все с того, что мне надоело в телефоне сидеть. Вот стал читать, понравилось.
— Смотрите ютуб, фильмы, сериалы?
— Да, конечно. Люблю смотреть интервью, слушать подкасты. И спортивные, и на другие темы. Нравится ЧБД. Американский ютуб смотрю. Подкасты на тему восстановления, здоровья, хоккея. Сериалы и фильмы стараюсь смотреть на английском. Люблю спортивные фильмы. На Apple TV недавно посмотрел мини-сериал «Захваченный рейс». Прикольно.
— Как вы учились в школе?
— Учился хорошо по основным предметам: русский, математика, английский, информатика. С химией все было не очень. В школе я мог учиться, но просто не хотел. С меня пример брать не надо.
— У вас, наверное, спортивный класс был.
— В спортивном классе был только последний год. А так ходил в обычную школу. Но там я ходил на первые два-три урока, и все. Постоянно занимался с репетиторами. В школе меня не любили — из-за того что много пропускал. Наш спорткласс был сильный, мы были самыми спокойными из нашей параллели.
— Не жалеете, что пошли в колледж, а не доучились до 11 класса, чтобы потом в университет?
— Большинство ребят пошли в 11-й класс. Возможно, я сделал неправильно. Но главное же получать знания. То, что мне нравится, английский и история, я могу сам учить. В колледже мне сейчас удобно: прихожу в конце года и сдаю сессию. А в сезоне вообще не парюсь. Так легче. Учусь я на тренера.
— Видите себя тренером в будущем?
— Не знаю. Пока себя не вижу тренером. Мне нравится ресторанный бизнес, хотел бы в будущем открыть свой ресторан. Телевидение, подкасты — это тоже интересно.
